СЕРГЕЙ НЕЧАЕВ
(SERGEY NECHAYEV)
Главным революционным злодеем принято считать вольнослушателя Петербургского университета Сергея Нечаева. Но он злодей скорее идеологический, чем реальный.
В 1869 году Нечаев создал тайную организацию «Народная расправа» (или «Общество топора»), основу которой составили студенты младших курсов Земледельческой академии в Москве. Целью «Народной расправы» была подготовка рабоче‑крестьянской революции путем расправы со всеми неугодными. Свою политическую «программу» Нечаев изложил в сочинении под названием «Катехизис революционера». Чем-то эта инструкция «настоящим» революционерам напоминает правила поведения для воров в законе. Революционер объявлялся человеком «обреченным», отдавшим всего себя на борьбу «с проклятым миром». Он должен был разорвать всякую связь с законами этого мира, нравственностью, традициями и культурой, дабы усвоить «одну только науку – науку истребления и разрушения».
Картина Владимира Маковского. «Вечеринка» (1875–1897)
Однако из реальных злодеяний Сергей Нечаев успел совершить только одно – убийство 21 ноября 1869 года в Москве в Петровском парке члена своей организации студента Ивана Иванова «за отступничество».
Это отступничество заключалось в том, что Иванов не испытывал особого пиетета перед вождем, позволял себе с ним спорить и задавать неудобные вопросы. Последней каплей выведшей Нечаева из себя стал вопрос Иванова куда расходуются собранные им на революцию деньги. Нечаев строго ответил:
— Комитету известно!
— Не вы ли, Сергей Геннадьевич, и есть этот самый Комитет? – ухмыльнулся Иванов.
После этого Нечаев и решил его образцово-показательно «пришить». Один из его подручных попросил помочь Иванова помочь ему вырыть типографский шрифт, зарытый в отдаленном гроте. Иван Иванов, добрая душа, согласился.
А циник Нечаев и не сомневался, что он согласиться помочь ближнему. И уже подготовился к его встрече. В прибрежных камышах прорубили прорубь. Собрали и перевязали бечевками кирпичи.
Когда Иванов вошел в грот, на него набросились трое. один держал за руки, другой душил, третий, Нечаев, выстрелил в голову. Потом к погибшему привязали кирпичи и затолкали его в прорубь. Однако труп всплыл и с раскинутыми руками прилепился подо льдом. Так его и обнаружили.
В ходе следствия, полиция наткнулась на документы тайной организации «Народная расправа». Общество было разгромлено, его участники (всего 85 человек) арестованы.
Судебный процесс вызвал огромный ажиотаж в России. «Общество топора» — это было что-то новенькое. Совершенное им преступление даже дало Достоевскому сюжет для романа «Бесы». Однако выступления нечаевцев на суде вызвали сочувствие. Более половины подсудимых было оправдано, 28 человек наказаны небольшими сроками – от 16 месяцев до 7 дней. И только непосредственные убийцы Иванова были приговорены к каторжным работам на срок от 7 до 15 лет. Однако на скамье подсудимых не оказалось главного виновника – Сергея Нечаева. Ему удалось сбежать в Швейцарию.
За границей Сергей Нечаев пытался наладить связи с видными революционерами. Но поддерживал его один анархист Бакунин. Энгельс, например, заклеймил Нечаева: «форменный революционный людоед». И на пару с Марксом написал о его движении, что это образчик грубого, примитивного, казарменного коммунизма.
Алексеевский равелин Петропавловской крепости
Между тем в Цюрих приехал адъютант шефа жандармов Российской Империи Николич-Сербоградский. Ему с помощью агентуры удалось установить местонахождение Нечаева, а местная полиция помогла задержать убийцу. Нечаева арестовали в августе 1872 и за убийство Иванова приговорили к 20 годам каторги. По личному указанию императора вместо отправки в Сибирь преступник был навечно заключён в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где и скончался от чахотки спустя 10 лет – по мистическому совпадению, в годовщину своего преступления – 21 ноября 1882 года.
Еще одно мистическое совпадение произошло в судьбе ближайшего сподвижника Нечаева – Петра Успенского. Он отбывал свой каторжный срок на берегу реки Кары в Восточной Сибири. В 1881 году он помог другим каторжникам копать подземный лаз для побега. Но побег сорвался – охрана обнаружила подкоп. Сразу возникло предположение, что кто-то сообщил о нем охранникам. Киевский подпольщик Игнатий Иванов, приговоренный к бессрочной каторге, почему-то сразу уверовал, что Иудой оказался Успенский. Так же твердо и так же бездоказательно, как когда-то Успенский поверил в предательство Ивана Иванова.
Игнатий невольно отомстил за своего однофамильца. Успенского удавили в бане, в небольшом закутке за печью, а потом повесили, чтобы подумали, будто он сам вздернулся.
Так получилось, что Нечаев со своим «Обществом топора» оставил в российской истории две знаковые вехи. Убийство им 21 ноября 1869 года студента Иванова считается датой начала политического террора в России.
А суд на нечаевцами 14 июля 1871 года считается первым гласным политическим судебным процессом в России.
Олег Логинов
Статьи по теме:
