БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА В ЦАРСКОЙ РОССИИ
(BANKING SYSTEM IN RUSSIA)
Как известно, репутация банка – это его капитал. Если надежность швейцарских банков вошла в поговорку, то многие и предпочитают хранить в них свои капиталы. Увы, у банковской системы в России далеко не лучшая репутация, и сложилась она практически сразу после ее образования.
ОСНОВАТЕЛЬ И РАСХИТИТЕЛЬ
Российская банковская система образовалась во многом благодаря главе русского правительства на исходе царствования Елизаветы Петровны, генерал-фельдмаршалу, конференц-министру, реформатору и изобретателю, графу Петру Шувалову.
По указу императрицы от 13 мая 1754 года и при активнейшей поддержке Шувалова, появилось на свет первое в России кредитно-финансовое учреждение – Государственный заемный банк для дворянства. Он создавал его по подобию французского Королевского банка, основанного шотландским аферистом Джоном Лоу. Только с небольшим отличием: российский Госбанк был создан не для народа, а для дворянства, чтобы выдать им ссуды под залог земли. А чтобы дворянам не приходилось пересекаться с безродными купцами, для вторых создали еще одно учреждение – Банк для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции и купечества. Причем, Дворянский банк подчинялся Сенату, а Купеческий — Коммерц-коллегии. И еще один, появившийся в 1758 году, Медный банк должен был укрепить серебряную монету. По предложению Шувалова он должен был выдавать кредиты медными деньгами, а возврат денег получать уже серебряными монетами, имевшими хождение в Европе.
Российские чиновники, по сути дела, утерли нос Джону Лоу. Как известно, Лоу после краха своего банка вынужден был бежать из Франции и в последующем зарабатывал на жизнь игрой в карты. Российские чиновники, обанкротив Государственный заемный банк для дворянства, остались на своих постах и с изрядным прибытком. Все дело в том, что Госбанк они заведомо делали не для развития предпринимательства в России, а для развития собственного бизнеса. И заведомо определили себе весьма льготные условия по кредитам.
Кредиты выдавались под 6% годовых на 18 лет без обязательств выплачивать проценты ежегодно. Всего российский Госбанк выдал кредитов на 3,2 млн. рублей. Самый большой кредит получил Петр Шувалов – 473 млн. рублей. Другие знатные граждане удовлетворились меньшими суммами. Граф Воронцов получил 200 тыс. рублей. Сын известного генерал-прокурора петровской эпохи и зять Шувалова, граф Сергей Ягужинский, владелец Сылвинского и Уткинского заводов, — 150 тыс. рублей.
Но при этом российские чиновники еще и получали откаты за кредитование других лиц. Например, Уильям Гомм, выкупивший право экспортировать российский лес, получить кредит не мог, поскольку был иностранцем. Но в виде исключения ему выдали 300 тыс. рублей на 30 лет. Правда, за это большую часть суммы он отдал Шувалову, а себе оставил лишь 120 тыс. рублей.
Ничего удивительного, что первый российский банк с такой кредитной политикой с треском обанкротился. Правда, это произошло уже после смерти Шувалова. В 1786 году Дворянский и Купеческий банки были расформированы, а на их основе создан Государственный заемный банк, который ссуживал деньгами в основном государство. Точно так же «накрылись медным тазом» коммерческие банки Петербурга и Астрахани, созданные в 1764 году для развития внешней торговли.
ГРУСТНАЯ ЭПОПЕЯ
Складывается впечатление, что банки российским императрицам и императорам нужны были лишь для содержание двора и зарубежных военных операций, а отнюдь не для развития российской экономики. Так, например, Екатерина II для изыскания средств на нужды своего двора завела «придворного банкира», которым стал шотландский барон Ричард Сутерланд. А на содержание российского флота в Средиземном море и для укрепления имперского влияния в Польше через голландского негоцианта Фредерикса получила крупный заем у амстердамского банкирского дома «Раймонд и Теодор де Смет». Для страны, которая больше думает о войне, чем о своей экономике, заем средств, будь он внутренний или внешний, неизменно становится проблемой. К тому же с банкирами в России, будь они русскими или иностранцами, зачастую происходит некая странная нравственная деградация, отчего они начинают считать чужие деньги своими. Голландский заем породил начало постоянному росту внешнего долга России. А Сутерланд пал жертвой непонятной российской «банкирской болезни». Можно предположить, что, столкнувшись в России с необязательностью возврата кредитов, он и сам стал запускать руку в банковскую кассу. Например, говорят, что Григорий Потемкин-Таврический получил кредит у Сутерланда в размере 700 тыс. рублей, а заставить светлейшего князя вернуть эти деньги — не было ни единой возможности.
Гавриил Державин вошел в историю не только как выдающийся поэт, но и как первый министр юстиции России. Именно он контролировал расследование дела в отношении банкира Сутерланда. Когда у него обнаружилась недостача двух миллионов казенных денег, он объявил себя банкротом, а потом отравился. В ходе расследования стало выясняться, что помогали Сутерланду тратить казенные деньги важные государственные сановники. О каждом новом открывшемся обстоятельстве Державин спешил доложить императрице Екатерине II и своим усердием так «достал» ее, что она как-то окликнула она своего секретаря:
— Эй, побудь ужо здесь…. Этот господин, кажется, прибить меня хочет…».
БАНКОВСКИЙ БУМ, СОПРЯЖЕННЫЙ С ВОРОВСТВОМ
Бум развития банковской системы в России пришелся на правление Александра II. После отмены крепостного права страна начала свой путь к капитализму. И хотя в полиции того времени не было структур для борьбы с экономической преступностью, положение до некоторой степени спасал энтузиазм первых сыщиков. Пусть они не разбирались в хитросплетениях банковского дела, зато умели работать с людьми и делать выводы из услышанного.
Так, в 1879 году внимание сотрудников Кронштадской сыскной полиции привлек разгульный образ жизни членов правления Кронштадского коммерческого банка Ландвагена и Шеньяна. Сыщикам удалось выявить несколько фактов выдачи этими банкирами поддельных векселей. По просьбе полиции в банке была проведена внезапная ревизия, которая выявила растрату около пятисот тысяч рублей. Неправильную выдачу банком частным лицам ссуд рассмотрел суд. Ландваген был приговорен к заключению в работном доме на два с половиной года, остальные проштрафившиеся банкиры — «к лишению всех особых прав и преимуществ и к ссылке».
В начале 1880-х сыщики Саратовской полиции получили сообщение от осведомителя, что председатель правления Саратово-Симбирского Земельного банка Алфимов ведет жизнь неподобающую дворянину и отставному полковнику. Спутался с авантюристом и мошенником Борисовым, не вылезает из казино, где ежедневно просаживает деньги. По оперативной информации Алфимов получил в банке ссуду в 1250000 рублей под залог своего имения, которое не стоило и ста тысяч рублей. Сыщики взяли специалиста по недвижимости и тайно отправились осматривать имение председателя банка. Результаты осмотра подтвердили, что осведомитель знал, о чем говорил. Стоимость имения по оценкам специалиста составляла 120 тысяч рублей.
Назначенная ревизия в банке вынесла удручающий вердикт – в финансовом учреждении было установлено «неправильное ведение счетоводства, исчезновение складочного и запасного капиталов», задолженность банка в размере 456 787 рублей, а также массу служебных подлогов и злоупотреблений. В 1887 году Алфимов и другие нечистоплотные сотрудники банка были приговорены окружным судом к высылке в Сибирь.
Значительный общественный резонанс в обществе вызвало дело К. Н. Юханцева, рядового кассира Общества взаимного поземельного кредита, который в течении 5 лет сумел украсть более двух миллионов рублей – огромную сумму для того времени. На эти деньги можно было купить не просто какой-нибудь свечной заводик, а большое предприятие. Но Юханцев никаких заводов не покупал, а банально прокутил миллионы в кабаках под развеселое пение цыган.
КАРТИНА ОБ АФЕРЕ
На известной картине Владимира Маковского «Крах банка» изображен крах Московского коммерческого и ссудного акционерного банка, произошедший 10 октября 1875 года. Этот банк был учрежден в 1870 году. Увы, со специалистами банковского дела тогда в России было туго. Для заведования иностранными операциями из Варшавы выписали бывшего владельца банкирской конторы Генриха Ляндау и положили ему огромное жалованье в 12000 рублей в год. Не без его участия банк выдал 8,2 миллиона рублей кредита разорившемуся прусскому предпринимателю Беттелю–Генри Струсбергу, который около 25% от этой суммы передал в виде откатов директору банка Полянскому и завотделом Ляндау.
При таком подходе к делу, Ляндау уже к 1875 году довел свой банк до банкротства. Правда, члены Совета банка успели до краха продать акции и снять со своих счетов деньги. А когда банк лопнул, они отправились в Петербург и потребовали у министра финансов выделить средства для поддержки их учреждения на плаву. Виновники краха банка попали под суд, но отделались легко: Струсберг был выслан из России, Полянский и Ляндау сосланы на год с Томскую губернию.
После этого и ряда других банкротств в России пропало доверие к банковской системе, что явно не пошло ей на пользу.
Олег Логинов
Статьи по теме:
