АРКАДИЙ КОШКО
(ARKADY KOSHKO)
Аркадий Франциевич Кошко стал своеобразным олицетворением дореволюционной российской сыскной полиции. И в истории о нем словно бы проходит рефреном фраза: «Россия, которую мы потеряли».
ЛУЧШАЯ ПОЛИЦИЯ В МИРЕ
Российский сыск начала ХХ века. За столиком сидят Владимир Филиппов и Аркадий Кошко. Под ногами шкура волка, олицетворяющая преступность.
Об Иване Путилине, Аркадие Кошко, Виталии фон Ланге (руководивших в разное время сыскной полицией соответственно: Петербурга, Москвы и Одессы) и других замечательных мэтрах российского сыска писали книги и складывали легенды. Некоторые операции по задержанию преступников детективами тех лет и ныне кажутся потрясающими. Например, одесского афериста Беню Аронова, удравшего с похищенным миллионом рублей в Италию, российские сыщики достали и там. Установив его местопребывание на одной из вилл, они нейтрализовали охрану, схватили афериста и вывезли его на родину в трюме торгового судна. Не случайно в 1913 году на состоявшемся в Швейцарии Международном съезде криминалистов российская сыскная полиция, возглавляемая Аркадием Кошко, была признана лучшей в мире по раскрываемости преступлений.
И дело не только в раскрываемости. Такие сыщики, как Кошко, формировали новый образ российского сыщика – умного, элегантного, интересующегося новейшими достижениями криминалистики и применяющими их на практике. Не случайно Аркадия Франциевича часто называли русским Шерлоком Холмсом. Только британский детектив был вымышленным персонажем, а Кошко – вполне реальным.
Увы, в 1917 году лучшая в мире сыскная полиция была уничтожена и опорочена на долгие годы.
РОМАНТИКА – ВЕЛИКАЯ СИЛА
С образованием сыскных отделений в российском полицейском ведомстве во второй половине XIX века профессия сотрудника полиции стала более привлекательна для романтически настроенных молодых людей из дворянских семей. И это наглядно видно на примере Аркадия Кошко. Будучи выходцем из богатой и знатной семьи Минской губернии он по традициям своего круга избрал военную стезю. Окончил Казанское пехотное юнкерское училище, получил офицерское звание. Но оказавшись в полку, расквартированном в Симбирске, спустя некоторое время начал раздражаться от рутины и однообразия армейской службы. В 1994 году он подал прошение об отставке из армии и поступил на службу в полицию, инспектором по уголовным делам в Риге. Родители были в шоке. В то время перемена армейской службы на полицейскую считалась серьезным понижением в статусе и вызывалась обычно серьезными проступками в армии. Но Аркадию хотелось чего-то живого и интересного. Он увлекался романами французского писателя Эмиля Габорио, главный герой которого сыщик Лекок виртуозно раскрывал сложные преступления. Излюбленным приемом Лекока было искусное переодевание для внедрения в преступную среду. Кошко в Риге тоже частенько переодевался бродягой и ходил по притонам, чтобы лучше понять дно общества и преступный мир. Неординарный подход молодого сыщика к работе вскоре сказался и на раскрытии им преступлений. Успехи Кошко были отмечены руководством, и спустя шесть лет он занял пост начальника Рижской полиции. А спустя еще пять молодого перспективного рижского полицмейстера пригласили в столицу, где с высочайшего позволения, предложили место заместителя начальника полиции в Царском Селе. А венцом его карьеры стала служба в Москве в должности начальника сыскной полиции. Правда, этот период поначалу складывался для него совсем непросто.
Цитата из воспоминаний А.Кошко: «Помню в первый год моего пребывания в Москве, я на Рождество чуть не сошел с ума от огорчения. 27 декабря 1908 года было зарегистрировано до шестидесяти крупных краж с подкопами, взломами, выплавливанием несгораемых шкафов и т.п., а о мелких кражах и говорить нечего: их оказалось в этот день более тысячи. Из этих цифр следовало, что город наводнен мазурьем, и мне надлежит вымести из него этих паразитов». Далее Аркадий Францевич подробно рассказывает, как же ему этого удалось добиться. Его главным козырем стали грандиозные облавы, в которых задействовалась более тысячи городовых и других полицейских чинов. В режиме строжайшей конспирации оцеплялись целые районы города. Кошко писал: «Когда подлежащие осмотру районы были уже окружены полицией, в назначенный час мне подавался автомобиль, и я в сопровождении трех-четырех хроникеров выезжал на место действия, а на следующее же утро в газетах появлялись подробные мелодраматичные отчеты, не лишенные жути, образности и фантазии, сообразно индивидуальным свойствам их авторов. Помнятся мне несколько таких моих выездов к Хитрову рынку, в так называемые Кулаковские дома. Эти вертепы, эти клоаки, эти очаги физической и моральной заразы, достойны описания…..Если бы произвести химический анализ воздуха этих помещений, то надо думать, что, наперекор законам природы, кислорода в нем не оказалось бы совсем. Что же представляли из себя обитатели этого логовища? Мне кажется, что суммируя героев горьковского «Дна» с героями купринской «Ямы» и возведя эту компанию в куб, можно было бы получить лишь приблизительное представление об обитателях Кулаковских ночлежных квартир».
Весьма интересным и выглядят слова Кошко о том, как полиция обращалась с задержанными «отбросами общества» в таких вертепах и клоаках: «Приведенные в участки поились в 6 часов утра горячим чаем, каждому выдавался фунт хлеба и кусок сахару. На следующий же день им распределялось тюремное белье, обувь и одежда, и, согретые, одетые и накормленные люди препровождались в сыскную полицию, где мы приступали к выяснению личности каждого».
Аркадий Францевич добился своего: «Предпраздничные облавы дали прекрасные результаты, и помнится мне, что на четвертый год моего пребывания в Москве была Пасха, не ознаменовавшаяся ни одной крупной кражей. Рекорд был побит, и я был доволен!…».
ЗАЛОГ УСПЕХА
Кошко с женой Зинаидой и сыном Николаем.
Пребывая на высоком полицейской посту, Аркадий Кошко не «забюрократизировался». Романтика явно осталась в его душе, а потому он постоянно искал новые формы и методы работы, и сам участвовал в раскрытии сложным преступлений.
Бертильонаж.
Кошко усиленно развивал применение достижений криминалистики: дактилоскопию и метод Бертильона. Пишут, что он создал в Москве какую-то уникальную картотеку уголовного мира, основанную на особой классификации антропометрических и дактилоскопических данных. И что эту систему позаимствовал и применил у себя Скотланд-Ярд. К другим его нововведениям можно отнести развитие оперативного внедрения сыщиков в преступную среду. При московской сыскной полиции появились штатный гример и парикмахер. Улучшить работу полицейского аппарата Кошко сумел за счет создания «службы собственной безопасности». 20 «суперагентов», имена и адреса которых были известны только ему, контролировали проверяющих. Но все эти нововведения были лишь инструментами для борьбы с преступностью. А главным залогом успешного раскрытия преступлений является профессионализм сыщика.
Руководители Петербургского и Московского сыскных отделений — Владимир Филиппов и Аркадий Кошко.
По мемуарам А.Кошко можно составить определенное впечатление и о главном сыщике Москвы и о том, как работала дореволюционная полиция. И в них невольно бросается в глаза некое человечное, даже где-то доброе отношение Аркадия Францевича к задержанным преступникам. Причем, мягким человеком его назвать нельзя. Просто он умел быть разным. На шулера Прутянского нахально «качавшего» права, Кошко «наехал» столь резко, что тот со страху перепутал входные двери с дверцами шкафа. А доброта помогла ему успешно раскрыть кражу из Кремля:
Из святыни Руси – иконы Владимирской Божьей Матери, хранящейся в Успенском соборе злоумышленник выковырял и похитил несколько драгоценных камней, в том числе уникальный изумруд величиной со спичечную коробку. Говоря сегодняшним языком, данное преступление стояло на контроле у самого государя императора. И раскрытие его стало делом чести для начальника сыскной полиции. Задержать вора Кошко удалось, но драгоценностей при нем не обнаружили. Вместо того, чтобы немедленно начать допрос злоумышленника и вытрясти из него душу, Аркадий Францевич прежде всего позаботился о задержанном. Поскольку тот был голодным и поистрепавшимся, Кошко начал с того, что привез для него одежду своего старшего сына. Вора помыли и переодели. А потом еще и накормили, заказав еду в ближайшем ресторане. Перед таким обходительным отношением похититель не смог устоять, он добровольно выдал драгоценности, а потом на суде в своем последнем слове заявил:
— Одно могу сказать, господа правосудие, что ежели бы не господин Кошкин, то не видать бы вам бруллиантов!..
Аркадий Францевич раскрыл немало сложных и жестоких преступлений. Например, во многом благодаря ему была пресеченная деятельность серийного убийцы Гилевича, Обезврежены лютовавшая в Москве банда Александра Самышкина по кличке «Семинарист» и промышлявшая в Московской губернии воровская шайка Василия Белоусова. Раскрыто убийство 9 человек московским трактирщиком Михаилом Лягушкиным.
УВЫ…
Мысль о том, что изолируя общество от разных « звероподобных типов» он на славу послужил России, согревала душу Аркадию Кошко на чужбине, куда он вынужден был уехать после Октябрьской революции. Говорят, его приглашали на работу в Скотланд-Ярд, но он отказался, поскольку для этого надо было принять британское подданство, а Кошко хотел остаться россиянином даже в эмиграции.
В 1926 году во Франции были напечатаны его воспоминания. Предисловие к ним проникнуто болью, человека, отвергнутого страной, которой он отдал почти все свои силы и здоровье: «Тяжелая старость мне выпала на долю. Оторванный от родины, растеряв многих близких, утратив средства, я, после долгих мытарств и странствований, очутился в Париже, где и принялся тянуть серенькую, бесцельную и никому теперь не нужную жизнь».
Олег Логинов
Статьи и фоторейтинги по теме:
