ЖЕРТВЫ ВО ИМЯ ДЕМОКРАТИИ
(SACRIFICES IN THE NAME OF DEMOCRACY)
Россиянам совершенно непонятно, зачем благополучная Европа жертвует свои спокойствием, привечая разного рода отщепенцев. И почему она тратит деньги на них, а не на свою полицию, которая оказывается не готова всякий раз, когда приезжие «отморозки» устраивают очередную бойню. Впрочем, эти вопросы были актуальными еще сто лет назад, когда чопорные британцы распахивали двери в свою страну для революционеров всех мастей и накликали этим целое сражение в своей столице на улице Сидней-стрит.
ПОЛИТЭМИГРАЦИЯ БОЕВИКОВ
Полицейский с пистолетом останавливает на улице в Риге прохожих для обыска. 15.12.1905
В Латвии в начале ХХ века тоже было свое «Кровавое воскресенье». 13 января 1905 года в Риге, у мостов через Даугаву, войска и полиция расстреляли мирную демонстрацию, в результате чего 73 человека было убито, более 200 ранены. В Петербурге «Кровавое воскресенье» привело к началу Первой русской революции. В Латвии до уличных боев дело не дошло, но революционные боевики активизировались и тоже начали применять вооруженные методы борьбы.
Особенно отличилась группа боевиков Рижской организации ЛСДРП, во главе с Петром Пятковым (известным как «Питер Художник»). Его настоящее имя было — Янис Жаклис, по данным полиции он значился как уроженец Пскова, сын полковника и бывший студент медицинского факультета университета. Под его руководством латышские революционеры сначала совершили нападение на Центральную городскую тюрьму в Риге для освобождения своих товарищей, а потом устроили налет на Департамент секретной полиции, откуда вызволили арестованного боевика Фрициса Сварса по кличке «Фриц». После этой акции Пятков и Сварс перебрались в Финляндию, но тучи над их головами явственно сгущались. В то время в России уже отлично знали, что революционные боевики — люди отчаянные поэтому к их задержанию относились ответственно и не стеснялись при этом применять оружие. После того, как в ходе полицейской операции были убиты в Риге два участника боевой группы Пяткова — Анна Цауне и Карлис Криевинь, «Питер Художник» и «Фриц» от греха подальше перебрались в США. Но в Америке они не задержались и вскоре оказались в Англии, законы которой гарантировали убежище революционерам всех мастей, поскольку они считались людьми, которых преследуют за убеждения. Международный съезд анархистов даже принял решение исключить Англию, как единственную страну в мире, которая не преследует анархистов, из зоны террористических действий. И действительно, в разных странах Европы анархисты убивали королей, королев и премьер-министров, но в Англии вели себя весьма спокойно. Полиция как-то навестила русский анархический клуб в Лондоне, после чего дала газетчикам любопытный комментарий:
— Мы не можем сказать ничего дурного про русский анархический клуб. Он отличался трезвостью его членов и порядком в помещениях. Устраивавшиеся там танцы и другие развлечения бывали порой так же скучны, как они бывают всегда и везде.
Но тишь и гладь в Лондоне продолжалась, пока там не объявились латышские анархисты во главе с Пятковым.
В начале 1909 года латышские беженцы создали в Англии анархистскую организацию «Liesma» («Пламя»), которая имела интернациональную структуру. Из двадцати восьми членов организации только пятеро были латышами. Но зато все они были «пламенными» революционерами, которые не испытывали особой благодарности к британским буржуям, приютившим их в своей стране. А потому вскоре решили устроить им «экс», чтобы раздобыть денег на нужды своей организации.
ЛОНДОНСКОЕ БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Латышские боевики.
23 января 1909 года два анархиста из «Liesma» — Яков Лапидус и Пауль Хефельд в лондонском рабочем районе Тоттенхем подстерегли машину, в которой бухгалтер фабрики резиновых изделий Шнурмана вез зарплату рабочим. Налет был устроен лихо. Яков и Пауль с револьверами в руках вскочили с разных сторон на подножки движущегося автомобиля, выстрелами в упор ранили бухгалтера и шофера, после чего отобрали у них чемодан с 80 тысячами фунтов стерлингов и дали деру. Но лихость налетчиков и подвела. Мало того, что ограбление происходило средь бела дня при большом скоплении народа, так еще анархисты открыли стрельбу возле полицейского участка. На звуки выстрелов выскочили констебли Тайлер и Ньюман, которые сели в фабричную машину и погнались за налетчиками. Лапидус и Хефельд попытались уйти от автомобиля на трамвае. Они приставили к голове вагоновожатого револьвер и приказали ему гнать без остановок. Погоня получилась на славу. Но завершилась в пользу полиции. Анархисты поняли, что на трамвае им от автомобиля не оторваться, выскочили из вагона в районе Чингфорд Брук и дали деру. Констеблям удалось подстрелить в бок Хефельда, когда он перелезал через забор частного особняка. Раненый Пауль не захотел сдаваться живым и выстрелил в себя. А Лапидуса полицейские обложили в коттедже, где он попытался укрыться от них. Яков отчаянно отстреливался, но был убит.
Ограбление было предотвращено и деньги благополучно дошли до рабочих фабрики резиновых изделий, но это стоило жизни одному полицейскому и 10-летнему мальчику, угодившему под шальную пулю. Кроме того ранения получили еще два десятка людей.
Увы, власти не сделали выводов из происшествия, а потому дали возможность латышским анархистам спокойно готовиться к новой акции.
НЕУДАВШЕЕСЯ ОГРАБЛЕНИЕ
Поскольку «Liesma» все также нуждалась в деньгах на разные революционные цели, то ее члены решили совершить в Лондоне новый «экс», только на сей раз не путем лихого грабежа, а посредством тайной кражи. Они нацелились на «Ювелирную Лавку Гарриса», расположенную в районе лондонского Ист-Энда. Сняли по соседству квартиру и решили проникнуть в нее через пролом в стене. В ночь на 17 декабря 1910 года, дождавшись когда ювелирная лавка опустеет, трое латышских анархистов Стенцель, Сварс и Пятков принялись долбить стену, чтобы проникнуть в нее. Но при этом не учли британский менталитет. Это в России, если соседи шумят, их попросту обматерят, а в Англии в таких случаях принято жаловаться в полицию. Кто-то из жильцов дома, в котором находилась «Лавка Гарриса», так и сделал. По его сигналу прибыл дежурный наряд в составе пяти полицейских, вооруженных, по тогдашнему обычаю, только дубинками. Установив квартиру, из которой слышался шум, они постучали в нее. Дверь открыл какой-то иностранец, который не понял о чем его спрашивают блюстители порядка, но жестом пригласил их войти. Первым в квартиру шагнул сержант Бентли, а за ним вошли и его подчиненные. Они и представить не могли, что их ждет там.
Погибшие констебли.
Конан-Дойль в рассказах о Шерлоке Холмсе воссоздал целую палитру британских преступников. Но в ней не нашлось места для нестрашащихся ни Бога, ни черта боевиков-революционеров. Наверное, потому, что против их наганов дедуктивный метод теряет свою значимость. Вот и на сей раз, в капкане оказались не грабители, к которым нагрянули стражи порядка, а лондонские «бобби», заявившиеся к «пламенным» анархистам с одними дубинками. Латышские боевики обрушили на полицейских, зашедших в квартиру град пуль. Первым был сражен сержант Бентли. К нему на помощь устремился констебль Вудхэмс и тоже был застрелен. От смертельно раны в грудь пал и констебль Такер. Его коллега Шоати остался жив, хотя и был поражён 12 пулями. Единственным из полицейских, кто хоть как-то пытался оказать сопротивление, стал сержант Брайян, но и он получил серьезные ранения.
«Экс» анархистов опять сорвался, но на сей раз это стоили жизни трем полицейским и здоровья их двум тяжело раненным коллегам. Еще одной жертвой стал Янис Стенцель, которого подстрелили его же товарищи в полутемной квартире. Видимо, именно он открыл дверь стражам порядка.
ОСАДА НА СИДНЕЙ-СТРИТ
Министр внутренних дел Великобритании сэр Уинстон Черчилль посчитал делом чести отыскать убийц своих сотрудников и объявил награду за информацию о них в размере 500 фунтов стерлингов. Этой весьма большой по тем временам наградой соблазнился некий осведомитель, по одной из версий агент российской царской охранки, внедренный в организацию анархистов. 1 января 1911 года он сообщил, что в Ист-Энде «отличились» латышские боевики Петр Пятков и Фрицис Сварс. И что искать их следует в квартире некоей Бетти Гершон в доходном доме № 100 по Сидней-Стрит, где они отсиживаются вместе с еще одним членом боевой организации Янисом Вателем, любовником хозяйки жилища.
Весь следующий день был посвящен полицией рекогносцировке места, где находилось убежище боевиков и тайной эвакуации жителей доходного дома. С помощью соседки полицейским в штатском удалось выманить из квартиры Бетси Гершон и увезти к себе. К утру 3 января 1911 года около двух сотен стражей порядка обложили дом № 100 по Сидней-Стрит плотным кольцом. На сей раз их вооружили револьверами и однозарядными винтовками 22-калибра. Сержант Бен Лисон был отправлен к анархистам с предложением сдаться. Он начал бросать камушки в окно на втором этаже, где размещалась квартира Гершон, чтобы привлечь внимание латышей. И возможно это тоже была ошибка британских «бобби». Наверняка внезапный штурм квартиры обошелся бы меньшей кровью. Если полиция рассчитывала на благоразумие революционных боевиков, то совершенно напрасно. Те знали, на что шли и не страшились смерти. В ответ на предложение сдаться находившиеся в квартире Сваар и Ватель открыли огонь, ранив Лисона.
Полиция в ответ начала стрелять по их окнам. Знаменитая «Осада Сидней-стрит» перешла в активную фазу. И тут оказалось, что полицейские револьверы и однозарядные винтовки уступают Маузерам С96, которыми отстреливались анархисты. Несколько стражей порядка получили ранения, а латышам хоть бы хны. На Сидней-стрит прибыл сам министр Черчилль, который, оценив ситуацию, вызвал для усиления стрелков шотландской гвардии. Те залегли прямо на мостовой и открыли ураганный огонь по анархистам. Но и это не помогло. Сваар и Ватель, как ни в чем ни бывало, продолжали отстреливаться. Тогда Черчилль распорядился применить полевую артиллерию. Выкатили две пушки, которые около полутора часов вели огонь по доходному дому. Боевики остались целы, но в доме начался пожар. Янис Ватель высунул голову из окна, видимо высматривая пути отхода, и тут же был сражен выстрелами с разных сторон. Уинстон Черчилль запретил тушить пожар, пока не обрушатся перекрытия. Когда, наконец, полиция вошла в дом, то на пепелище нашли трупы застреленного в голову Вателя, и задохнувшегося в дыму Сварса.
Их ликвидация обошлась дорого. По некоторым сведениям эти двое боевиков забрали с собой на тот свет пятерых полицейских и гвардейцев и еще 30 ранив.
А главаря латышских анархистов «Петера Художника» так и не нашли. По официальной версии он срочно покинул Англию. Любопытную заметку в связи с этим опубликовала российская газета «Руль» 20 января 1911 года:
«Сюда сообщают из Лондона, что допросы свидетелей и арестованных по делу о битве на Сидней-Стрит все еще не привели к положительным результатам. Знаменитый Конан-Дойль, предложивший свои услуги лондонской полиции, исчез неведомо куда; носятся только слухи, что он, вместе с предоставленными в его распоряжение тайными агентами, уехал в Амстердам, где, по его мнению, находится ядро преступной организации…».
ПОСЛЕДСТВИЯ ОСАДЫ
Англичане сделали выводы из истории с латышскими анархистами. Они перевооружили полицию. С 1911 года вместо револьверов ее стали снабжать автоматическими пистолетами Webley & Scott M1906. А для граждан приобретение и хранение оружия сильно ограничили. Но наибольший резонанс вызвали дебаты по поводу ужесточения иммиграционного законодательства. Однако ограничений на въезд в Великобританию политэмигрантов не последовало. Британский парламент поддержал одного из своих членов Джосайя Веджвуд, который заявил: «Человеческие жертвы менее страшны, чем гибель идей и измена английским традициям».
ЭПИЛОГ
Яков Петерс до и после революции.
Британская демократия в начале ХХ века шокировала россиян не только тем, что Великобритания пускала к себе в страну «политических» отщепенцев, но и отношением к ним. Например, по делу о латышских анархистов в Лондоне был арестован двоюродный брат Фрициса Сварса – Яков Петерс. Пока он находился 5 месяцев в тюрьме, на его защиту встало множество известных в английском обществе людей, полагавших, что брат за брата не должен отвечать. И когда его в мае 1911 года суд оправдал за недостатком доказательств, Петерса стали приглашать на разного рода великосветские вечеринки. На одной из них Клэр Шеридан, кузина Уинстона Черчилля, познакомила его со своей подругой Мэйзи Фримэн, дочерью лондонского банкира. Мэй сочла сына зажиточной латышского крестьянина, плохо говорящего по-английски романтическим героем, невинно пострадавшим за брата, и вышла за него замуж. А ее папа, банкир, лишь шутил по этому поводу, но браку препятствовать не стал и пристроил зятя на хлебную должность управляющего отдела импорта крупной английской торговой компании.
Однако в 1917 году Яков Петерс вернулся в Россию. И после Октябрьской революции стал заместителем ВЧК. С 1918 года он был еще и одним из трёх председателей Московского ревтрибунала. Так что крови на его руках оказалось предостаточно. Например, по утвержденному им приговору ВЧК «к лицам бывшей императорской своры» были казнены четыре Великих князя из дома Романовых. За заслуги на чекистском поприще Петерс считался видным партийцем. Был членом Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Но всех постов лишился в 1937 году. Был арестован, а 25 апреля 1938 года расстрелян на полигоне «Коммунарка».
Британия и по сей день продолжает пускать к себе разных политэмигрантов и даже укрывает их от правосудия в других странах. Но удивительно дело — обходится при этом сама без политических катаклизмов. В отличие от России, из которой в Англию сначала сбегали социалисты, потом – антисоциалисты, а ныне проворовавшиеся капиталисты. А та исправно их всех принимает, даже памятуя об «Осаде на Сидней-стрит».
Олег Логинов
Статьи и фоторейтинги по теме:
