РОССИЙСКАЯ КРАЖА ВЕКА
(THEFT FROM THE SACRISTY)
12 февраля 1918 года была обнаружена кража из Патриаршей ризницы Московского Кремля. Ее называют «кражей века» из-за огромной ценности похищенных предметов. Но на самом деле это была кража не века, а всей российской истории. Ни до, ни после нее украденные драгоценности возами не вывозили.
ЗОЛОТО И СВЯТЫНИ
Как гласил, составленный «по горячим следам» после этой кражи, акт: «оказалось похищенным все самое ценное в Ризнице». А именно: Евангелия XII века и 1648 года (в окладе с бриллиантами), золотая чаша весом 15,4 килограмма, драгоценные панагии и кресты — всего на сумму 30 миллионов золотых рублей (по современному курсу — около 90 миллионов долларов). Причем пропали не только дорогие, но еще и уникальные по исполнению церковные предметы. Например, подвесная панагия из цельного темно-зеленого перуанского изумруда весом 48 каратов с изображением сцены успения богородицы. Или дарохранительница в виде церкви с фигурками из золота и золотым крестом с четырьмя сапфирами. Или митра (корона) патриарха Никона с крестом из литого золота, украшенная жемчугом и бриллиантами.
А верующих больше всего потрясла пропажа святыней русской православной церкви — кусочка хитона Иисуса Христа, гвоздя с Голгофы, ризы Девы Марии, мощей святых. Едва информация о краже просочилась в столицу, как к ризнице хлынула толпа возмущенных верующих. Власти забили тревогу: опасаясь бунтов и самосудов.
САРАТОВСКАЯ НАХОДКА
Кремль в ту пору охранялся спустя рукава. Правительство во главе с Лениным переехало туда только в марте 1918 года, чем и воспользовались злоумышленники. А перед молодой советской милицией оказалась непростая задачка по их поиску. К счастью, в ту пору бывшие сотрудники царской полиции еще не рассматривались в качестве «врагов народа», а потому привлекались на службу в милицию. И их опыт очень пригодился при раскрытии этого преступления.
Никифор Батурлинский, сотрудник саратовского угро, некогда служивший в царской полиции, мирно обедал в ресторане. Один из официантов этого заведения был его агентом. И проходя мимо Батурлинского, официант потер ладонью под носом. Это был условный знак – «надо поговорить». Никифор вышел в коридор, где официант шепнул ему, что мужчина за дальним столиком предлагает сидящей рядом супружеской чете золотые слитки. Батурлинский срочно позвонил Ивану Свитневу — заместителю начальника Саратовской уголовно-розыскной милиции. На выходе из ресторана торговца золотом задержали и доставили в угро. Но тот рассказал, что помочь в продаже золота его попросил какой-то шапочный знакомый, которого он знает только по уголовной кличке. Начальник губернского управления милиции Дейч сумел сохранить картотеку, собранную на преступников царской полицией в Саратове. Ее хотели сжечь как «классово чуждую», но по настоянию Дейча оставили, хотя и свалили в подвал. И вот теперь она пригодилась. Иван Свитнев до февраля 1917 года служил агентом по розыску саратовского сыскного отделения и цену старой картотеке знал не понаслышке. Он спустился в подвал и засел за разбор «царских архивов». И удача улыбнулась ему. По кличке и описанию он выяснил, что приятелем задержанного парня был рецидивист Константин Полежаев. Вскоре Свитнев и инспектор уголовного розыска Борноволоков задержали Полежаева, который купил в Саратове часть дома по Рождественской улице и прописался там под фамилией Самарин. А в его доме обнаружили настоящую сокровищницу. Там были изъяты около тысячи бриллиантов, слитки золота, большое количество жемчуга и ювелирных изделий. Полежаев, если и запирался, то не долго. Он сам сознался, что похитил изъятые у него ценности из Патриаршей ризницы в Москве. Причем утверждал, что преступление совершил в одиночку. Более основательно поработать сыщикам с Константином не удалось. Ночью тот повесился в камере. Трудно сказать, что побудило его свести счеты с жизнью. Возможно, крах мечтаний о столь предвкушаемой красивой жизни. Ограбление прошло удачно, под боком лежит куча драгоценностей, осталось превратить их в деньги и живи — не тужи всю оставшуюся жизнь. И вдруг конец сладким грезам. Из-за саратовских сыщиков не будет ни белого парохода, ни барышни в дорогом наряде, сидящей рядом под сенью пальм, ничего кроме вонючей тюремной камеры.
Однако сыщиков не столько волновали душевные терзания Полежаева, как то, что со смертью преступника оборвались ниточки к его возможным подельникам и тайникам с другими похищенными ценностями.
КОНЕЦ КРИМИНАЛЬНОГО КЛАНА
Из Саратовского угро дали телеграмму в Москву, что нашли «кремлевские драгоценности, а Свитнев отправился в столицу. Там он принимал участие вместе с сотрудниками московского уголовного розыска в дальнейшем расследовании кражи. Оказалось, что московские сыщики тоже сохранили кое-какие старые архивы. Из них стало ясно, что ушедший в мир иной Константин Полежаев – потомственный вор. Все его семейство — настоящий преступный клан. Отец и мать Константина были скупщиками краденого, а четыре их сына — профессиональными ворами. Получалось, что сыночки воровали, а родители сбывали, такое вот семейное дело. Сразу возникал вопрос, почему же Константин не привлек родителей к сбыту драгоценностей, а попытался искать покупателей самостоятельно? Кстати, на чем и погорел. Это вскоре выяснили. Оказалось, что старшие Полежаевы отошли от криминальных дел и уехали в Богородскую губернию, где просто доживали свой век. Сыщики вплотную занялись их сыновьями. И установили, что одного из братьев Полежаевых — Александра уже тоже нет на белом свете, его убили при попытке бегства из тюрьмы. И что старший из братьев Алексей еще в мае 1917 года был осужден и отбывает срок в Омском исправдоме. Таким образом, теоретически помогать Константину в краже из ризницы мог только один из братьев – Дмитрий. Его поиски растянулись на несколько месяцев, но сыщики не оплошали. И выяснили, что Дмитрий Полежаев в январе 1918 года под видом коммерсанта Виктора Попова поселился в дачном поселке Красково под Москвой. Там он снял дом у местного жителя Жбанкова, в котором проживал вместе со своей любовницей.
После получения этой информации сотрудники московского угро немедленно отправились в Красково. Но Полежаева там не застали. Оказалось, что коммерсант Попов укатил с любовницей погреться на солнышке в Ялту. Тогда сыщики тщательно исследовали дом и участок вокруг него. И удача улыбнулась им. Из тайников они выгребли множество разнообразных драгоценностей. А Полежаев никуда не делся. Едва он загоревший и отдохнувший вернулся в Красково, как тут же угодил в руки стражей порядка, поджидавших его.
В ходе его допросов Дмитрий поведал, как он с братом Константином по водосточной трубе добрались до окна ризницы, выходящее в сторону Царь-колокола. Потом распилили решетку и взломали железную ставню. Пробравшись внутрь, они оказались в настоящей сокровищнице. И при этом никем не охраняемой! Несколько ночей они мешками вытаскивали из ризницы золото и драгоценности. А потом вывозили все это похищенное из Кремля добро подводами. Поделив украденные ценности, Константин и Дмитрий разъехались в разные стороны.
ЗАГАДКА
Раскрытие кражи из патриаршей ризницы часто приводят в пример как большой успех молодой советской милиции. Но нигде не рассказывается конкретно, что из похищенного нашли, а что нет. Действительно, многое удалось вернуть — только уже в Оружейную палату. Но многое и не нашли. Из-за этого до сих пор существуют версии, что братья Полежаевы действовали не сами по себе, а были наняты какой-то политической группой. Монархистами, желавшими спасти реликвии от экспроприации. Анархистами, затевавшими вооружение своих отрядов «Черной гвардии». И, наконец, большевиками, активно боровшимися с церковью и лично с патриархом Тихоном. Так что российская «кража века» до конца не раскрыла своих секретов.
ДРАМА
Расследование кражи из Патриаршей ризницы возглавлял начальник Московской уголовно-розыскной милиции Карл Маршалк, который в царское время руководил сыскным отделением полиции. Понимая, что даже раскрытие кражи века не сделает его своим для большевиков, он вскоре сбежал из страны через Финляндию.
А Иван Свитнев за раскрытие этой кражи получил благодарность от Советского правительства, но ни орденов, ни премий не снискал. Правда, продолжая служить в угро, он позже был удостоен именного оружия — револьвера с выгравированной надписью: «За энергичную и умелую борьбу с бандитизмом и продолжительную работу в органах уголовного розыска» и золотых часов от Президиума ВЦИК. Но чем дальше, тем чаще вспоминали о его службе в царской полиции. Из-за этого он даже советское гражданство получил только в 1924 году. А ордена Трудового Красного Знамени, к которому его представляли, так и не получил.
В первый раз его арестовали в 30-м году, но тогда решили, что «легенда сыска» еще послужит советской власти, и Свитнева освободили через 55 дней. Но в 1937 году уже никакие прежние заслуги не могли ему помочь. По делу так называемой «польской диверсионно-повстанческой низовки» началась чистка в милиции. По этому делу пятьдесят четыре сотрудника милиции были расстреляны на Бутовском полигоне в Москве. В числе них был и Иван Свитнев. Никогда не бывавший за границей, он был осужден как польско-литовский экстремист.
Олег Логинов
