АЛЕКСЕЙ ВОРОБЬЕВ – «НАШЕ ВСЕ».
(ALEXEY VOROBYOV)
У футбольных болельщиков есть термин – «наше все», которым определяют роль в клубе какого-то очень важного для команды игрока. В УБЭП Свердловской области «наше все» могли сказать об Алексее Михайловиче Воробьеве. Этот человек — настоящий символ службы БХСС-БЭП, многие годы он был олицетворением ее истории и главным хранителем традиций.
Почти полвека жизнь Алексея Михайловича была неразрывно связана с этой службой. Сначала в качестве оперуполномоченного, потом – начальника ОБХСС области, а в последующем – председателя совета ветеранов службы. Можно сказать, что последние годы Воробьев по совместительству являлся еще главным историографом областного УБЭП. Но и сам он – целая эпоха в службе по борьбе с экономическими преступлениями. И на его примере как нельзя лучше можно представить, как протекала эта борьба в те годы, когда социалистическая система казалась незыблемой, а практически любое хищение выглядело покушение на святая святых – народное достояние.
В милицию Алексей Воробьев попал в 1958 году по весьма модному в те времена комсомольскому набору. И вскоре стал оперуполномоченным ОБХСС Артемовского ОВД. Что очень важно для начинающего оперативника – ему повезло с наставником. Азы оперативной работы он постигал под руководством Хитродумова, бывшего фронтовика и опытного опера. На весь Артемовский и прилегающий к нему поселок Буланаш их было всего два сотрудника БХСС, а потому помощь такого коллеги оказалась просто неоценимой. Алексей сразу же с головой окунулся в новую деятельность, горя желанием проявить себя. И вскоре его энтузиазм начал приносить плоды. Воробьеву удалось наладить систему по сбору оперативной информации. Через некоторое время ему удалось узнать о неблаговидных делишках начальника Буланашского РСУ, который в своем ведомстве создал большие запасы из неучтенных запчастей к автомашинам и стройматериалов. Воробьев с Хитродумовым закрыли склад РСУ и организовали в нем снятие остатков с участием ревизоров. И действительно выявили там излишки запчастей на довольно внушительную сумму.
Начальник РСУ, понимая, что над его благополучием, а, может быть, и свободой повисли тучи, не стал отсиживаться в обороне и перешел в контратаку. Пользуясь близостью к высшему партийному руководству города, которому он неоднократно оказывал разного рода услуги: по дешевке строил дома и ремонтировал квартиры, помогал стройматериалами и запчастями к машинам, он бросился за помощью к своим высоким покровителям. Те вошли в положение нужного человека и устроили милицейскому начальству настоящую обструкцию по поводу того, что их сотрудники лезут куда не надо. Материалы по проверке РСУ затребовал себе 1-й секретарь райкома партии.
Понятно, что сотрудникам БХСС после основательной головомойки пришлось работу по выявлению злоупотреблений со стороны начальника РСУ прекратить. Но этим дело не ограничилось. За «политическую близоруковть» Воробьева, как начинающего оперативника, лишь пожурили, а вот Хитродумова буквально выжили из Артемовска. Он перевелся начальником Туринского отдела милиции.
Но нет худа без добра. Из той ситуации Алексей Воробьев вывел для себя, что для работы в БХСС мало овладеть искусством оперативно-розыскной деятельности и юридическими знаниями, нужно еще постигать навыки политика и дипломата для взаимодействия с органами власти, что очень пригодилось ему в дальнейшем.
А тогда «необстрелянному» оперу, оставшемуся в одиночестве, пришлось очень непросто. Тем более, что милицейское руководство спрашивало показатели в работе с него как с двоих. Как-то после очередной вылочки от начальника ОВД Алексей Михайлович задумался: а не плюнуть ли ему на эту милицейскую работу и не вернуться на гражданку? Не дожидаясь окончания рабочего времени, он сложил бумаги в сейф и отправился домой. Настроение было пресквернейшее, и Воробьев, чтобы развеяться, решил пройтись пешком. Вдруг его внимание привлек автомобиль ЗиС-5, принадлежащий ОРСу треста «Егоршин уголь», в кабине которого он приметил рядом с водителем начальника холодильника ОРСа Сачкова. Что заставило Воробьева прервать свой путь, развернуться и отправиться с проверкой на холодильник, сказать трудно. Наверное, та самая оперская интуиция, присущая только самым талантливым сотрудникам ОБХСС.
Интуиция молодого опера не подвела. Едва он потребовал у Сачкова накладные на только что привезенное с бойни мясо, как почувствовал, что тот как-то неестественно напрягся. Воробьеву не понадобилось много времени, чтобы установить, что количество мяса в кузове ЗиСа не соответствует указанному в накладной. Он потребовал произвести контрольное взвешивание мяса, привезенного с бойни. Зафиксировал излишки и опечатал склад для последующего снятия остатков.
Недавнее намерение оставить службу в милиции было напрочь забыто. Воробьев активно включился в работу и посвятил сбору оперативной информации весь остаток вечера. Ему удалось узнать, что заведующий бойни и Сачков организовали систему хищения мяса. За счет занижения упитанности они создавали излишки, которые потом реализовывали через магазины ОРСа.
Рано утром следующего дня Воробьев позвонил начальнику милиции Михайлову и попросил выделить ему в помощь 5-6 участковых инспекторов для одновременной проверки магазинов. Людей в помощь оперу дали, благодаря чему он пять магазинов были одновременно закрыты на ревизию. Эффект неожиданности оправдал себя. Заведующие магазинами не успели подогнать отчетность и уничтожить черновые записи. Ревизия показала, что мяса было продано значительно больше, нежели числилось в приходных документах.
Это уголовное дело получило большой общественный резонанс в Артемовском. Под следствием оказались далеко не последние люди в городе. Создало оно большой авторитет и сотруднику ОБХСС Воробьеву, все поняли, что этого молодого опера на мякине проведешь. А сам Алексей Михайлович понял, что для того, чтобы стать настоящим профессионалом в своем деле, ему нужно еще учиться, учиться и учиться. А потому без отрыва от работы он поступил в Омскую школу милиции, а после ее окончания – в юридический институт.
Между тем толкового парня из Артемовского, ставшего настоящей грозой для местных, нечистых на руку руководителей предприятий, баз, складов и магазинов заприметили в областном отделе БХСС. И выдвинули Алексея Воробьева на должность начальника ОБХСС Алапаевского ОВД. На новом месте Алексей Михайлович с энтузиазмом взялся за дело и вскоре отличился и здесь «громким» делом.
Его отделению удалось вскрыть систему махинаций на Алапаевском машзаводе. Там изготовляли бурильные установки на базе автомашин ГАЗ. В связи с этим получали различные комплектующие с Горьковского автозавода, которые не пускали в производство, а банально продавали в близлежащие колхозы. Вот на этом руководство завода и «зацепили». И тут же Воробьеву поступил вызов на беседу в местный райком партии. Однако на сей раз высокое партийное руководство «не дало по рукам», а лишь пожурило, что не в курсе чем занимается алапаевское ОБХСС. Алексей Михайлович пообещал первому секретарю, что будет регулярно информировать его о своей работе.
Немало еще значимых преступлений раскрыли оперативники алапаевского ОБХСС: Василий Дружинин, Владимир Чернов и Николай Пономарев под руководством Алексея Воробьева. Горожане видели, что милиция не дает спуску зарвавшимся руководителям. Немало шума, в частности, наделало уголовное дело в отношении директора центрального городского Универмага. Он занимался хищениями за счет пересортицы товаров. Любопытно, что в ходе следствия вплыл факт о его прежней судимости за хищения в крупных размерах. В анкете директора, находившейся в отделе кадров Универмага, было написано, что он 8 лет лечился на Черноморском побережье Кавказа. Воробьева заинтересовал этот факт, он отправил запрос и установил, что тот эти годы не в море купался, а отбывал срок наказания.
БХСС в социалистические времена считалась элитной службой. Соответственно и уровень областного отдела БХСС тогда старались поддерживать на очень высоком уровне. Чтобы попасть в него, надо было сначала лет десять потрудиться «на земле», да еще и показать себя с наилучшей стороны. Воробьев «показал», и в 1970 году его пригласили в областной ОБХСС. Причем произошло это при любопытных обстоятельствах. Сначала к нему в Алапаевск приехал начальник ОБХСС области Владислав Верховской. Приехал не как большой начальник, а как старший товарищ для оказания практической помощи. Владислав Иосифович даже поучаствовал в реализации алапаевскими оперативниками одной из разработок. Лично допрашивал задержанных. А между делом заметил Алексею Воробьеву: «У вас в Алапаевке скоро намечается важное совещание, на которое приедет сам начальник УВД Свердловской области Емельянов. Ты, Алексей Михайлович, будешь выступать на этом совещании, постарайся не ударить в грязь лицом перед генералом».
Воробьев постарался и к выступлению своему подготовился тщательнейшим образом. Видимо генералу Емельянову оно понравилось, поскольку после совещания он пригласил Алексея Михайловича на работу в УВД.
Воробьев и на новом месте быстро зарекомендовал себя. Что позволило ему быстро вырасти до заместителя начальника отдела, а потом в 1975 году и возглавить ОБХСС области. На этом высоком посту Алексей Михайлович находился 12 лет, до выхода на заслуженный отдых в 1986 году. И возможно, эти годы стали временем наивысшего расцвета службы БХСС области. Она неизменно находилась на передовых позициях в стране и регулярно ставилась в пример в МВД СССР. И в этом большая личная заслуга Алексея Воробьева. Во многом благодаря его требовательности и принципиальности удалось создать систему высокой личной ответственности в областном аппарате БХСС. Алексей Михайлович неустанно требовал от сотрудников, чтобы они поддерживали высокий авторитет отдела.
— Если вы вызвали подозреваемого на Ленина,17, — говорил он.- то держите марку областного ОБХСС. Не дай бог, если он почувствует вашу неосведомленность. Перед тем, как вызвать, вы должны знать о нем все. Его биографию, личную жизнь, хобби, вплоть до медицинской карты.
И сотрудники старались. Оперативники областного ОБХСС занимались только самыми крупными и сложными делами, но зато отрабатывали их на совесть. Ими выявлялись самые замаскированные и разветвленные преступные группы, а уголовные дела по ним составляли по 100 томов и более. Любое прекращение уголовного дела по реабилитирующим обстоятельствам рассматривалось в службе БХСС как ЧП, и становилось предметом служебной проверки. Такой был принцип работы: если привлекаешь человека к уголовной ответственности, то должен иметь в отношении его виновности неопровержимые факты. На удачу и счастливый случай никто из оперативников не рассчитывал, результаты достигались только кропотливым трудом.
Благодаря врожденной интеллигентности и дипломатичности Алексею Михайловичу удалось создать и хороший микроклимат в коллективе. Сотрудники знали, что в сложной ситуации начальник их в обиду не даст. Это прежде всего касалось, когда высокопоставленные руководители пытались использовать «телефонное право» для давления на следствие и действия оперативников. Воробьеву удалось наладить взаимодействие с административным отделом обкома партии. По сложным делам ему не раз приходилось ездить туда, он доказывал, убеждал, но неизменно заручался поддержкой высшего партийного руководства. А в особо важных случаях начальника ОБХСС поддерживало руководство областного УВД.
Так было, например, когда бэхэсэсники арестовали главного распорядителя дефицита – директора областной промтовартоварной базы. Он организовал продажу товаров повышенного спроса с наценкой для собственного кармана. Причем, действовал очень хитро. Обращался, например, человек с просьбой продать ему мебельную стенку. Директор базы проявлял сочувствие к народным чаяниям и давал указание товароведу помочь хорошему человеку. Только в разговоре с товароведом покупатель узнавал, что стенка обойдется ему не по госцене, а с надбавкой за внимание к его проблеме. Обычно покупатели не спорили. В общепринятом порядке на ту же мебельную стенку приходилось записываться, а потом еще около года ездить отмечаться в очереди. Поэтому некоторая сумма на руки товароведу вовсе не казалась большой потерей. Тем более, что покупатели были люди состоятельные, простому смертному выйти на директора базы было просто не реально. К нему можно было попасть только по рекомендации кого-нибудь из влиятельных товарищей.
Сам директор базы вроде бы к поборам товароведов не имел никакого отношения. Сам он дополнительных денег не вымогал и на руки их не получал. Однако оперативники ОБХСС не сомневались, что товароведы делятся с ним своими левыми доходами. И при обыске обнаружили в сейфе директора крупную сумму неучтенной наличности. Внятно объяснить происхождение этих денег он не смог, а потому ему было предложено подумать над этим вопросом трое суток в камере предварительного заключения.
Между тем высокие покровители директора базы попытались оказать давление на милицию. Воробьева вызвал заместитель начальника областного УВД Никифоров, курирующий ОБХСС, и грозно спросил:
— Почему не докладываешь, что директора базы задержали?! Ты что не знаешь, что это обкомовская номенклатура?!
— А что докладывать, — пожал плечами Воробьев. – Директор пока задержан в порядке статьи 122 УПК РСФСР на трое суток. Сидит. Работаем.
— А что он натворил?
— Перепутал свой карман с государственным.
— Сильно перепутал?
— Прилично?
— Ладно, работайте дальше. А мне предоставьте всю информацию по делу. Постараемся прикрыть вас перед обкомом.
Начальником областного управления в ту пору был генерал-майор Князев, сам в прошлом высокопоставленный партийный работник. И ему удалось выстроить систему нормального взаимодействия милиции с обкомом КПСС. Партия контролировала деятельность милиции, но в работу не вмешивалась. Вот и в этот раз Князев и Воробьев сделали все, чтобы оперативники ОБХСС могли спокойно выполнять свою работу. В результате большая группа взяточников из областного управления торговли предстала перед народным судом и получила заслуженное наказание.
Конечно, в условиях социалистической системы бороться с преступностью в сфере экономики было проще. Хотя бы потому, что в самой экономике было больше порядка. Однако система была далеко не идеальна. Например, руководство страны любило выправлять упущения в экономике административными мерами. А поскольку «выправлять» приходилось милиции, то на ее долю и выпадало все народное возмущение.
Алексей Михайлович вспоминает, что еще в бытность его работы в Артемовском, ему приходилось частенько участвовать в рейдах по борьбе с самогоноварением. Государство защищало свою монополию на алкогольную продукцию, да только у народа зачастую не было денег на магазинскую водку. Когда где-нибудь в сельской глубинке приходилось выливать на землю самогонку, приготовленную на свадьбу, вся деревня чуть не плакала.
Вспоминает Воробьев и еще один случай, когда он был уже начальником областного ОБХСС. Довелось ему навестить с проверкой отдел милиции в городе Арти. Заглянул в местную КПЗ и побеседовал с задержанными. Оказалось, что один из них сидит уже третьи сутки только лишь за то, что насыпал в лохань свинье свое личное зерно. Только что вышло какое-то важное постановление о запрете использования зерна на корм скоту, вот местные милиционеры и проявили рвение. Алексей Михайлович вызвал сотрудника, который посадил мужика в КПЗ, и жестко отчитал его.
— Что ж ты делаешь?! Ну, нарушил человек постановление, так ты объясни ему, чтобы больше так не делал. Оштрафуй, в конце концов. Но зачем же сажать?! Я тебя самого сейчас в этот подвал отправлю, чтобы знал каково там находиться!
Наверное, настоящий милиционер должен быть таким как Алексей Воробьев – строгим, но справедливым. А милиция должна быть такой, какой он ее хотел видеть – работающей не ради «палки» в отчете, а ради некоей высокой справедливости, которая предполагает, что вор должен сидеть в тюрьме, а добро сильнее зла.
После ухода на заслуженный отдых Алексей Михайлович не переставал переживать и болеть душой за службу по борьбе с экономическими преступлениями. Он многое сделал для нее на посту председателя совета ветеранов службы БХСС-БЭП Свердловской области.
Увы, Алексея Михайловича Воробьева уже нет с нами. Он ушел из жизни, но отнюдь не из сердец людей, которые помнят его.
Олег Логинов
