ГИБЕЛЬ РУССКИХ ИКАРОВ
(THE DEATH OF RUSSIAN ICARS)
Русская душа, действительно, нечто особенное. В СССР было плохо с продуктами, с одеждой, люди жили в баках и коммуналках, вместо дорог во многих местах были направления.
А при этом душа русских людей рвалась в космос задолго до полета Юрия Гагарина.
СТРАТОСТАТНАЯ ЛИХОРАДКА
Владимир Юнг. «Подъём стратостата»
В 1930-х годах единственным летательным средством, на котором можно было, если не устремиться в космос, то хотя бы приблизиться к нему были стратостаты. Так назывались аэростаты, предназначенные для полетов в стратосферу, то есть на высоту более 11 км. Причем идею воздушного шара, способного подниматься на большую высоту высказывал еще Менделеев. Но первым ее реализовал швейцарский физик Огюст Паккар, который не задавался целью устанавливать рекорды, а планировал использовать свой стратостат для исследования космических лучей. Тем не менее, рекорды он установил, 27 мая 1931 года он поднялся на высоту 15785 метров. А в 1932 взлетел еще выше. На сконструированном им стратостате он достиг высоты –16,2 км.
В СССР чужие рекорды воспринимались как вызов. Догнать и перегнать иностранцев считалось святым делом. И сразу две организации независимо друг от друга вознамерились сделать это. И принялись конструировать летательные аппараты
Важнейшее значение для экипажей стратостатов имеет гондола, которая должна надежно защищать людей от смертельных для человека условий стратосферы — низкого давления воздуха и низкой (до -70 °C) температуры. Она должна иметь систему регенерации воздуха и систему терморегуляции, чтобы экипаж смог выдержать полет.
Экипаж первого советского стратостата: Прокофьев, Годунов, Бирнбаум.
В СССР по инициативе председателя Гидрометеорологического комитета РСФСР Н. Сперанского затеяли создание своего советского стратостата. Официально, с целью изучения стратосферы, но надо полагать, что неофициально и в интересах ВВС. Неспроста к его разработке активно подключились военные. 30 сентября 1933 года стратостат под названием «СССР-1» с воздухоплавателями Прокофьевым, Бирнбаумом и Годуновым поднялся на высоту 19 километров, и побил рекорд Пиккара. При этом в погоне за скоростью была принесена в жертву безопасность людей. Шар заполнялся легковоспламеняющимся водородом, и любая случайная искра, молния или разряд статического электричества могли спровоцировать его взрыв. Гондола была сделана довольно кустарно, вместо системы терморегуляции тепло в ней обеспечивалось натянутыми внутри оленьими шкурами, посадочная конструкция под дном гондолы представляла собой переплетение толстых ивовых прутьев. Скафандров у пилотов не было, любая разгерметизация в стратосфере привела бы к немедленной гибели экипажа. Можно сказать, что экипажу «СССР-1» очень сильно повезло, что он живым вернулся на Землю. И это породило плохой подход к созданию стратостатов в СССР по принципу: «И так сойдет». Больше в СССР ни одного удачного полета стратостата не было!
СТРАТОСТАТ ОСОАВИАХИМА
Георгий Бибиков. «Стратостат Осоавиахим». (1935)
Чтобы утереть нос Паккару и Москве, Ленинград затеял строительство своего стратостата под названием «ОСОАВИАХИМ-1». Его конструктором стал инженер Андрей Васенко. Увы, он главное внимание сосредоточил на том, чтобы его детище смогло подняться на недосягаемую высоту и не использовал чужие наработки, в частности, придуманный в конструкции «СССР-1» штурвал для открытия аварийного люка. В его гондоле, чтобы открыть этот люк надо было открутить 12 болтов. А самое главное, гондола крепилась к оболочке стратостата при помощи всего восьми тросов, в то время как у Паккара их было 32. Ленинградские конструкторы облегчили подвеску в ущерб прочности, что сыграло в будущем роковую роль.
Из 11 претендентов на полет были отобраны трое: командир экипажа — опытный пилот Павел Федосеенко, бортинженер Андрей Васенко, который был конструктором стратостата, и 23-летний ученый-физик Илья Усыскин, надежда отечественной науки. Его работа по исследованию атомного ядра была высоко оценена академиком Иоффе и ведущими физиками-ядерщиками Европы.
30 января 1934 года состоялся старт «Осоавиахима» в Кунцеве, под Москвой. На предшествующем полету митинге экипажу вручили знамя. Тогда в Москве проходил 17-й съезд ВКП (б) и в честь его непременно требовался рекорд. Говорят, что партийные чиновники дали командиру экипажа Павлу Федосеенко наказ подниматься «до тех пор, пока не остановишься». Он так и поднимался.
А в 11-49 передал на Землю сообщение: «С рекордной высоты 20 600 метров передаем пламенный привет XVII съезду ВКП(б) и вождю пролетариата товарищу Сталину. Подъем продолжаем».
От сильного нагрева солнцем стратостат терял газ и, значит, подъемную силу. Но Федосеенко рвался все выше и выше, сбрасывая ради достижения рекорда балласт — свинцовую дробь, которая могла очень понадобиться потом для торможения спуска. Достигнув высоты 22 километров стратостат завис. Экипаж принял решение начать спуск и для этого сбросить часть газа . Это было его роковой ошибкой. Из-за наступившей ночи газ в оболочке охладился, объем его уменьшился, и скорость спуска возросла до критической величины. Под напором воздуха оболочка взметнулась вверх, в результате стропы лопнули, а гондола камнем устремилась к земле. Стратонавты не успели открутить болты с люка, чтобы выпрыгнуть с парашютами.
Гондола рухнула неподалеку от мордовской деревни Потиж-Острог. Местные жители примчались к месту ее падения. Сломали люк, чтобы помочь стратонавтам, но было уже поздно. Их тела были чуть ли не разорваны в клочья. Говорят, что крестьяне успели прибрать к рукам, то, что сможет пригодиться в хозяйстве, а потом прибила государственная комиссия. В ее выводах этого не было, но Константин Циолковский потом отметил, что катастрофа произошла на 90% из-за погони за рекордом.
ПОХОРОНЫ
Весть о трагической гибели стратонавтов в СССР облетела весь мир. В американской газете «Вашингтон пост» впервые прозвучало сравнение советских воздухоплавателей с легендарным Икаром, слишком близко подлетевшим к солнцу.
Что в СССР умели, так это организовывать торжественные похороны. Первым делом каждого из погибших стратонавтов наградили орденом Ленина. Это был первый случай в СССР присвоения столь высоких наград посмертно.
Останки стратонавтов, доставленные с места трагедии в закрытых гробах, были сожжены в крематории Донского кладбища в Москве. После этого урны с их прахом выставили для прощания в демонстрационном зале ГУМа, оформленном по этому случаю в траурные убранства. Возле каждой урны были установлены портреты погибших в траурных рамках, а под ними лежали подушечки с орденами Ленина и другими наградами.
Прощание получилось поистине всенародным. Люди шли в ГУМ отнюдь не за покупками, а чтобы отдать дань памяти мечтателям, пытавшимся покорить стратосферу, весь день и всю ночь. Правительство СССР приняло решение о захоронении их праха в Кремлевской стене.
Похороны состоялись 2 февраля 1934 года. На них пришло две тысячи делегатов и гостей XVII съезда ВКП(б) которым они передавали пламенный привет с заоблачных высот. Для тех, кто не мог проститься с погибшими, из уличных репродукторов неслась трансляция похорон стратонавтов, которую вел известный журналист Михаил Кольцов.
На Красной площади у мавзолея Ленина состоялся траурный митинг. Потом урны с прахом героев взяли в руки высшие руководители государства Климент Ворошилов, Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов, которые под троекратные залпы артиллерийского салюта лично поместили их в нишы Кремлевской стены по левую сторону от Сенатской башни.
На месте падения стратостата был поставлен обелиск, а стратонавтам установлен памятник в Саранске.
ЭПИЛОГ
Стратостаты после этой трагедии в СССР запускать не перестали, только делать их так и не научились. Все запуски окончились авариями. 18 июля 1938 года в центре Донецка на территории Центрального парка культуры и отдыха опустился стратостат «ВВА-1», в гондоле которого обнаружили тела 4-х мертвых стратонавтов. Они испытывали работу кислородных аппаратов на больших высотах, но в лаборатории по ошибке им закачали повышенную смесь углекислого газа.
Олег Логинов
