АРХАРОВ И «АРХАРОВЦЫ»
(NIKOLAI ARKHAROV)
В советские времена в сатирических материалах частенько «продергивали» хулиганов и при этом нередко называли их «архаровцами». В толковых словарях говорилось: «Архаровец (разговорное, просторечное, бранное) — хулиган, озорник, отчаянный, беспутный человек». Но в них не рассказывалась история возникновения этого слова. А возникло оно по наиболее распространенной версии в честь московского обер-полицмейстера Николая Архарова.
А «архаровцами» называли московских полицейских сыщиков, которые действовали в то время весьма эффективно. А потому слово «архаровцы» звучало уважительно и не имело иронического оттенка, которое обрело позже. А пример Архарова наглядно свидетельствует, что уже во второй половине XVIII века полиция в России работала совсем неплохо.
УСМИРИТЕЛЬ ЧУМНОГО БУНТА
Николай Петрович Архаров родился 18 мая 1742 года в селе Рассказове Тамбовского уезда в семье, принадлежавший к старинному литовскому дворянскому роду. Правда в России Архаровы не считались родовитыми и служили в небольших чинах на незначительных должностях. Николай Архаров получил лишь домашнее образование. Граф Федор Ростопчин позже говорил о нем, что Николай Петрович едва умел кое-как читать и писать, но зато имел врожденный дар слова. И, похоже, что именно «дар слова» сделал Николая Архарова человеком известным и состоятельным.
В пятнадцатилетнем возрасте Николай был зачислен солдатом в Преображенский полк и лишь к двадцати годам получил свой первый офицерский чин. А стремительное восхождение его по карьерной лестнице началось, когда ему стукнуло тридцать лет, и то благодаря стечению обстоятельств.
Чумной бунт на картине художника Эрнеста Лисснера, 1930-е годы
В 1771 году в Москве разразилась эпидемия чумы, трупы валялись на улицах, дворяне спешно покидали город, а простой люд загоняли в карантины. Там он и взбунтовался, поддавшись слухам, что врачи по приказанию начальства нарочно морят народ, давая вместо лекарства яд. Разъяренные толпы людей вырвались из карантинов, начались грабежи и мародерство. Для усмирения бунта императрица Екатерина II откомандировала в Москву своего бывшего фаворита генерал-фельдцехмейстера Григория Орлова. Тот вошел в город с сопровождении четырех гвардейских команд, одной из которых командовал Преображенский капитан-поручик Николай Архаров, и жесткими методами принялся наводить порядок. Людей снова загнали в больницы и карантины, но, чтобы успокоить их, Орлов лично начал обходить эти заведения. При этом он взял к себе в спутники Николая Архарова, с которым был знаком еще по службе в Преображенском полку. Умение Архарова говорить с простым людом на понятном ему языке и его дар убеждения очень пригодились. Чумной бунт закончился, а граф Орлов, оценив помощь капитан-поручика, поспособствовал назначению Николая Архарова московским обер-полицмейстером и присвоению ему чина полковника.
СЫЩИК ОТ БОГА
В полиции быстро проявились скрытые таланты Николая Архарова. Остается только удивляться, как, не имея практически никакого образования и опыта сыскного дела, он превратился в одного из самых известных сыщиков Европы. Не иначе как у него был к этому занятию талант, как говорится «от Бога».
Николай Петрович из-за своей некрасивой внешности успехом у дам он не пользовался. Он был не женат и всю свою энергию сосредоточил на работе. Архаров перестроил полицейскую структуру Москвы и она заработала по-новому. Московский криминальный мир почувствовал сильную руку нового обер-полицмейстера и поутих, а народ возрадовался. Ему очень нравилось, что полицмейстер может потолковать с любым дворником по-свойски, как равный. И то, что тот, когда дело касается раскрытия преступлений, без пиетета относится к чинам и званиям.
Его служебное помещение обер-полицместера в Рязанском подворье на Мясницкой улице было оборудовано подвалом, где секли и пытали. Но пытками выбивали показания на Руси и задолго до Архарова, а он прославился не «заплечными делами», а интуицией и смекалкой. О раскрытых им преступлениях стали слагать легенды. Например, в одной из них рассказывается, как к Архарову полицейские приволокли писаря и мясника.
Мясник утверждал, что у него украл кошелек зашедший в лавку писарь, а тот заявлял, что это его деньги и ничего он не крал. Грозно нахмурившийся Архаров, выслушав обоих, приказал принести котел с кипятком. Тут и мясник, и писарь не на шутку перепугались – не собирается ли полицмейстер с помощью кипятка выпытывать у них истину. Но оказалось, что боялись зря. Архаров велел высыпать монеты в котел, внимательно посмотрел на воду и вынес свой вердикт: «Деньги принадлежат мяснику». И пояснил, что раз на воде видны блестки жира, значит — это мясник пересчитывал деньги жирными пальцами, но никак не писарь. Если бы на поверхности воды всплыли чернила – тогда другое дело. Разоблаченному писарю не оставалось ничего иного, как признать свою вину.
О талантах Николая Архарова прослышала императрица Екатерина II. И вызывала его в Петербург для раскрытия особо важных преступлений. Например, говорят, что она как-то привлекла его к поиску иконы Толчской Богоматери, украденной из придворной церкви в Зимнем дворце. Мало того, что эта икона в дорогом серебряном окладе с драгоценными камнями была сама по себе очень ценной, так еще она была очень дорога Екатерине как реликвия. Этой иконой императрица Анна Иоанновна благословляла Елизавету Петровну, а последняя — Екатерину II при бракосочетании. Архаров рьяно принялся за поиски иконы и по легенде нашел ее уже на второй день после приезда в Северную Пальмиру. Правда, к тому времени реликвия уже лишилась серебряного оклада, но зато она вскоре снова заняла свое прежнее место во дворце.
После этого за Архаровым утвердилась слава ясновидца и чуть ли не колдуна. На воров он стал наводить поистине благоговейный ужас. А руководитель французской полиции, любимец Людовика XV де Сартин написал Николаю Петровичу письмо, в котором восторгался его методами работы. Вероятно, сподвигло на этот шаг де Сартина то, что Архаров разоблачил в Москве французского афериста Дюкро, который проживал там под фамилией Паррен и целую шайку его подручных, среди которых выделялась содержательница популярного у москвичей салона мадам Пике. Они на пару сосватывали приезжих француженок легкого поведения за состоятельных россиян, а потом выуживали у них деньги. По сути дела салон Мадам Пике был изысканным борделем, но славился он не только миловидными француженками, а еще и карточной игрой, которая регулярно велась там. Когда Архаров лично нагрянул с обыском в ее заведение, то в комнате еще одного подручного Дюкро-Паррена – фокусника Медера, выполнявшего в салоне функции банкомёта, нашли кучу крапленых колод карт и мошеннических кубиков для игры в кости.
Сдается, что главным методом Архарова была умелая оперативная работа, которую он организовывал, а воплощали в жизнь его подчиненные. Среди них наибольшую известность получил его помощник Максим Шварц. Сам Архаров о своем помощнике отзывался так: «Это малый ловкий и дельный, хотя душонка у него такая же, как и его фамилия» (по-немецки «schwarz» — «чёрный»).
ПОЛИТИЧЕСКИЕ КАЧЕЛИ
Николай Архаров к концу жизни стал кавалером всех российских орденов. Правда получал награды он не за раскрытие преступлений, а за другие заслуги и за умение оказаться полезным правителям государства. В 1785 году Архаров получил назначение генерал-губернатором Тверской и Новгородской губерний. Императрица была довольна деятельностью Архарова на этом посту и уже через год после вступления его в должность наградила орденом Св. Александра Невского.
После смерти Екатерины, новый император Павел I в первый же день своего царствования вызвал Николая Архарова в Петербург, где произвел его в генералы от инфантерии и приблизил его к своей персоне. Павел I снял с себя Андреевскую ленту и, возложив ее на Архарова, велел быть вторым, после наследника престола, генерал-губернатором Петербурга. А в день своего коронования император пожаловал Архарову Анненскую ленту и 2000 душ крестьян. Николай Петрович старался всячески угодить императору, обласкавшему его. Он усердно собирал доносы о плетущихся против государя интригах и заговорах, которые докладывал Павлу I. Но при этом Архаров немало делал и для столицы на посту второго «гражданского» губернатора Санкт-Петербурга. И перестарался…
Александр Бенуа «Вахтпарад при Павле I». (1907)
Как-то Павел I поехал осматривать литовские губернии, а к его возвращению Архаров решил порадовать государя новым обликом столицы. Отметив, что императору нравится единообразная окраска всех шлагбаумов в городе полосами черного, оранжевого и белого цветов, Николай Архаров приказал всем домовладельцам Петербурга немедленно окрасить ворота и заборы по образцу шлагбаумов. Когда император вернулся и увидел единообразные трехцветные заборы по всему городу, он задал вопрос, что это за нововведение. Ему ответили, что полиция заставила домовладельцев перекрашивать заборы, ссылаясь на царский указ. Павел рассердился и воскликнул:
— Так что же я дурак, что ли, чтобы отдавать такие повеления!
А потом приказал выслать Николая Архарова и его младшего брата в их тамбовские деревни, чтобы они там жили там безвыездно. А в результате, когда спустя три года назрел заговор с целью свержения Павла I, то некому было предупредить его. Архаров был далеко и не ведал, что творится в столице.
Олег Логинов
