РЕЙТИНГ «КАЗНИ НИ ЗА ЧТО»
(EXECUTIONS FOR NOTHING).
По версии Олега Логинова
Казни Домициана (I век) – САМЫЕ БЕССМЫСЛЕННЫЕ КАЗНИ В ДРЕВНЕМ РИМЕ
Тит Флавий Домициан (Titus Flavius Domitianus) — последний римский император из династии Флавиев, правивший в 81-96 годах.
Пишут, что только один из римских императоров заставил своими поступками усомниться, что Нерон был самым жестоким правителем. Домициан по части изобретательности в пытках и казнях явно претендовал на его лавры. Особенно он отличался тем, что отправлял людей на казнь по малейшему поводу.
Светоний писал:
«Ученика пантомима Париса, еще безусого и тяжелобольного, он убил, потому что лицом и искусством тот напоминал своего учителя. Гермогена Тарсийского за некоторые намеки в его «Истории» он тоже убил, а писцов, которые ее переписывали, велел распять. Отца семейства, который сказал, что гладиатор-фракиец не уступит противнику, а уступит распорядителю игр, он приказал вытащить на арену и бросить собакам, выставив надпись: «Щитоносец — за дерзкий язык».
Многих сенаторов, и среди них нескольких консуляров, он отправил на смерть: в том числе Цивику Цереала — когда тот управлял Азией, а Сальвидиена Орфита и Ацилия Глабриона — в изгнании. Эти были казнены по обвинению в подготовке мятежа, остальные же — под самыми пустяковыми предлогами. Так, Элия Ламию он казнил за давние и безобидные шутки, хотя и двусмысленные: когда Домициан увел его жену, Ламия сказал человеку, похвалившему его голос: «Это из-за воздержания!», а когда Тит советовал ему жениться вторично, он спросил: «Ты тоже ищешь жену?». Сальвий Кокцеян погиб за то, что отмечал день рождения императора Отона, своего дяди; Меттий Помпузиан — за то, что про него говорили, будто он имел императорский гороскоп и носил с собой чертеж всей земли на пергаменте и речи царей и вождей из Тита Ливия, а двух своих рабов называл Магоном и Ганнибалом; Саллюстий Лукулл легат в Британии — за то, что копья нового образца он позволил назвать «Лукулловыми»; Юний Рустик — за то, что издал похвальные слова Фрасее Пету и Гельвидию Приску, назвав их мужами непорочной честности; по случаю этого обвинения из Рима и Италии были изгнаны все философы. Казнил он и Гельвидия Младшего, заподозрив, что в исходе одной трагедии он в лицах Париса и Эноны изобразил развод его с женою; казнил и Флавия Сабина, своего двоюродного брата, за то, что в день консульских выборов глашатай по ошибке объявил его народу не бывшим консулом, а будущим императором.
После междоусобной войны свирепость его усилилась еще более. Чтобы выпытывать у противников имена скрывающихся сообщников, он придумал новую пытку: прижигал им срамные члены, а некоторым отрубал руки.
Свирепость его была не только безмерной, но к тому же извращенной и коварной. Управителя, которого он распял на кресте, накануне он пригласил к себе в опочивальню, усадив на ложе прямо с собой, отпустил успокоенным и довольным, одарив даже угощением со своего стола. Аррецина Клемента, бывшего консула близкого своего друга и соглядатая, он казнил смертью, но перед этим был к нему милостив не меньше, если не больше, чем обычно…А чтобы больнее оскорбить людское терпение, все свои самые суровые приговоры начинал он заявлением о своем милосердии, и чем мягче было начало, тем вернее был жестокий конец. Несколько человек, обвиненных в оскорблении величества, он представил на суд сената, объявив, что хочет на этот раз проверить, очень ли его любят сенаторы. Без труда он дождался, чтобы их осудили на казнь по обычаю предков, но затем, устрашенный жестокостью наказания, решил унять негодование такими словами — не лишним будет привести их в точности: «Позвольте мне отцы сенаторы, во имя вашей любви ко мне, попросить у вас милости, добиться которой, я знаю, будет нелегко: пусть дано будет осужденным право самим избрать себе смерть, дабы вы могли избавить глаза от страшного зрелища, а люди поняли, что в сенате присутствовал и я».
Луи де Буа-Бурдон – НЕ ВСТАЛ ПЕРЕД КОРОЛЕМ НА КОЛЕНО (1417)
Луи де Буа-Бурдон, отличившийся в различных случаях и обстоятельствах во время военных кампаний, однажды в 1417 году по дороге в замок Венсен, куда он шел на свидание с королевой Изабеллой Баварской, встретил короля, возвращающегося из замка, которому он поклонился, но не остановился и не встал на колено. Узнав его, Карл VI приказал взять непочтительного рыцаря под стражу и отвести в Бастилию. Там был подвергнут пытке «кобылой», причем от него требовали признаний в интимной связи с королевой. Однако добиться от него ничего не удалось. Тогда Буа-Бурдон был заключен в мешок и брошей в Сену. На мешке были написаны следующие слова: «Дайте дорогу королевскому правосудию».
Из-за этого инцидента в 1417 году королева Изабелла была сослана в Блуа.
Неупокой, Данила и Михаил (1569) – КАЗНЕНЫ ЗА УПОТРЕБЛЕНИЕ В ЕДУ ТЕЛЯТИНЫ
Про запрет на Руси есть телятину конкретно ничего не известно. Предполагают, что он существовал и был обусловлен двумя факторами. Пускать телят на убой ради нежного мяса было непрактичным, поскольку с возрастом животное принесло бы больше мяса, а вдобавок и молока. Одна корова могла прокормить целую семью. А церковь запрещала есть телят, в связи с тем, что по религиозным устоям нельзя было употреблять в пищу молозиво. Теленок же питался молоком своей матери.
Известно, что в 1569 году в Вологде плотники Неупокой, Данила и Михаил были сожжены живьем за употребление в пищу запрещенной церковными правилами телятины,
Шведский дипломат Петр Петрей де Ерлезунда, бывший послом в Русском царстве в начале того же XVII столетия, упоминая об основании города Орла Иваном IV Грозным, написал: «… Когда великий князь строил с башнями и раскатами город Орел, лежавший на литовской границе, он до того изморил голодом рабочих и крестьян, что они принуждены были убить самого жирного между ними и так спаслись от голода. Другие же, которые не могли есть человеческого мяса, принуждены были с голода заколоть теленка. Узнав о том, великий князь велел евших телятину сжечь живьем и пепел бросить в реку, а евшие человечье мясо были прощены и избавлены от наказания. Это потому, что москвитяне питают отвращение к телятине и есть ее для них гораздо грешнее, нежели человечье мясо…».
Мурад IV (XVII век) – САМЫЙ БЛЮСТИТЕЛЬ НРАВСТВЕННОСТИ В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
Мурад IV, султан Османской империи в период с 1623 по 1640 год. Поскольку Мурад стал султаном в возрасте всего 11 лет, страной управляла от его имени в качестве регента его мать Кесем-султан. Когда он вырос, то отстранил мать от власти и начал править сам.
То было непростое время для Османской империи, ее экономика пришла в упадок, армия долгое время не получала жалованья, в столице царили бандитизм и мародерство. Первым делом он осадил зарвавшихся янычар и повесил перед дворцовыми воротами обезглавленный труп Реджеб-паши, подстрекателя взбунтовавшихся янычар. Это подействовало, янычары притихли и поклялись ему в верности. Потом Мурад IV казнил большую группу коррумпированных чиновников. Затем при поддержке жителей организовал прочесывание столицы и уничтожение бандитов и бродяг. Постепенно султан установил тотальный контроль за населением. Его раздражали праздно сидящие на улицах люди, а потому он строжайше запретил употребление спиртных напитков, ссылаясь на запрет, содержащийся в Коране, но при этом запретил и потребление такого тонизирующего напитка, как кофе. Все кофейни на территории империи были закрыты.
Мурад запретил и табакокурение. Отныне всякий, кто позволил себе закурить трубку, выпить чашечку кофе или бокал вина, имел все возможности быть немедленно казненными. Кровопролитие вызвало у Мурада IV определенное психическое расстройство. Он перестал ценить любую человеческую жизнь кроме своей. Он бродил по ночам по Стамбулу и простил напоить его кофе. Если кто-то соглашался, он лично убивал этого человека на месте. Застав однажды садовника и его жену за курением, Мурад приказал отрубить им ноги и выставить, истекающих кровью, на всеобщее обозрение. Одного француза, встречавшегося с турецкой девушкой, по воле султана посадили на кол.
Гравюра Яна Люйкена. «По приказу султана Мурада IV двух мужчин расчленили за покупку и продажу табака». 1630
Мурад завел себе кровожадное развлечение — стрелял из окон дворца из аркебузы по прохожим. Он утопил несколько женщин только за то, что они, идя по лугу навстречу ему, слишком громко смеялись. Он отрубил голову придворному музыканту только за то, что тот исполнял персидскую мелодию, чем, по мнению султана, прославлял врагов империи. За первые пять лет своего правления Мурад IV погубил 25 000 человек.
Айсиньгьоро Хунли (XVIII век) – КАЗНИЛ ПОЭТОВ ЗА ГРУСТНЫЕ СТИХИ
.
Айсиньгьоро Хунли — шестой император Империи Цин, правивший с 8 октября 1735 года до 1 февраля 1796 года, период правления которого ознаменовал собой эпоху наивысшего расцвета империи. Он правил под девизом «Цяньлун» (буквально: «непоколебимое и славное»).
Айсиньгьоро Хунли был успешным завоевателем. После подчинения Тибета, покорения Джунгарии и Кашгарии, Цинская империя находилась в зените своего могущества. Западные походы 1751, 1757-1759 годов принесли Хунли огромную добычу — в состав империи вошли земли общей площадью до 3 миллионов квадратных километров, что примерно равнялось империи Великих Моголов в Индии. В середине XVIII века Цинская империя была самым крупным и сильным государством Восточной Азии; Пекин был больше тогдашнего Парижа. Хунли ощущал себя чуть ли не властелином всего мира. Эйфория собственного могущества надолго стала главным фактором, определявшим внутреннюю и внешнюю политику Цинской империи во второй половине XVIII века. Ощущение всесилия внутри и вовне империи привело к дальнейшему усилению изоляции Китая от внешнего мира. В 1757 году была запрещена иностранная торговля во всех портах, кроме Гуанчжоу. Даже здесь европейцам не разрешалось селиться в пределах городской черты. Им запрещалось изучать китайский язык, а китайцев, обучающих «заморских варваров», казнили.
Эйфория могущества императора привела к резкому усилению «литературной инквизиции» с ее кострами и казнями. Еще более ужесточились прежние интеллектуальные запреты. В книгах нельзя было упоминать личные имена маньчжурских правителей (это означало непризнание их императорами Китая), нападать на цинский режим. Воспрещалось критиковать некитайские династии (Ляо, Цзинь, Юань), как родственные Цин. С 1774 по 1784 годы полному запрещению подверглись более 2,3 тысяч изданий, а частичному — 342. Сожжение их в 1774-1782 годах происходило 24 раза: в костер были брошены почти 14 тысяч книг. Запрещенные издания под страхом тяжких наказаний отбирались у населения и уничтожались. Ослушавшихся ожидала смертная казнь.
Ужесточались судебные процессы над литераторами. Поэтов казнили за строки, содержащие антицинские намеки, за написание грустных стихов, что связывалось с падением Мин. Со времен Сюанье до 1772 года было организовано 12 больших «литературных» судебных разбирательств. В результате были уничтожены целые семьи шэньши, попавших под подозрение в нелояльности. Так, в 1777 году составитель поэтической антологии Ван Сихоу был казнен за нарушение табу на личные имена императоров. Его ближайших родственников бросили в тюрьму, а сыновей и внуков превратили в рабов. По меткому выражению писателя-демократа Лу Синя, наступила «тюрьма письменности», свободная мысль была посажена за решетку. Карательные акции Хунли, считавшего себя «просвещенным монархом», нанесли огромный урон науке и культуре Китая. Пишут, что император даже приказал казнить поэтов, пишущих грустные стихи.
Деяния Айсиньгьоро Хунли в конечном итоге привели к постепенному загниванию маньчжурского режима, сопровождавшегося деградацией правящей верхушки.
Шевалье де ла Барр (1766) – НЕ СНЯЛ ШЛЯПУ ПЕРЕД ДУХОВНОЙ ПРОЦЕССИЕЙ
Как говорил Вольтер, что шевалье Ла Барр в XVIII веке был казнен «потому что не снял шляпу перед церковной процессией». Барра также обвинили в оскорблении духовенства и исполнении непристойных песен.
Дело оказалось непростым. На молодого дворянина «повесили» недавнее «дело о святотатстве» – акт вандализма над церковным распятьем. Лейтенант городской полиции де Бельваль, который вел следствие, был личным врагом юноши и путем лживых признаний добился ареста шевалье. Как подтверждение обвинения вспомнили недавний поступок парня – он не снял шляпу перед церковной процессией.
Подробнее в посте «Казнь шевалье де ла Барра»
Студенты в Гаване (1871) – КАЗНЕНЫ ЗА ТО, ЧТО ПОЦАРАПАЛИ СТЕКЛО НАДГРОБИЯ
27 ноября 1871 года в Гаване, по приказу правительства были расстреляны восемь студентов первого курса Гаванского медицинского университета. Анаклето Бермудес Гонсалес, Алонсо Альварес, Паскуаль Родригес Перес, Карлос Аугусто де Латорре, Ангэль Лаборде, Карлос Вердуго, Эладио Гонсалес Толедо и Хосе де Маркос Медине — их имена знает вся Куба.
Их обвинили в том, что 23 ноября 1871 года, когда они в ожидании задерживавшегося преподавателя бродили вокруг университета, то поцарапали стекло надгробия Гонсало Кастаньон реакционного испанского журналиста, который был убит в Ки-Уэст на дуэли с кубинцем. Кастаньон воспевал испанский режим, а потому власти на Кубе считали его чуть ли не святым. За осквернение его могилы было арестовано 45 студентов, 30 приговорены к различным срокам заключения, 8 — к смертной казни. Говорят, что год спустя сын Кастаньона признался, что могила его отца была в полном порядке и обвинение было ложным.
Тем не менее, студентов казнили. Как сказал Эрнесто Че Гевара, «Их единственное преступление состояло в том, что они были кубинцами».
После революции на Кубе уже как святых почитают казненных студентов, которых посмертно оправдали. 27 ноября на Кубе объявлено Днем чествования студентов, погибших от рук испанского правительства. В этот день по традиции в Гаване учащиеся высших и средних заведений устраивают марш, который начинается от Гаванского университета, продолжается по улице Сан-Ласаро до эспланды Ла-Пунта, где произошел расстрел студентов и завершается в городском парке.
*Использованы тексты из Википедии и других интернетисточников.
