КРАЖА ИЗ ХАРЬКОВСКОГО БАНКА
(THEFT FROM A KHARKIV BANK)
Утром, 11 января 1917 года (29 декабря 1916 года по старому стилю), по Харькову пронеслась новость: неизвестные обнесли банк Общества взаимного кредита приказчиков – старейшее финансовое учреждение города с полувековой историей.
Похитители орудовали спокойно, четко и планомерно – в их распоряжении было пять дней, с 24 по 28 декабря – рождественские праздники, когда официальные учреждения Харькова не работали. Но самое главное, злоумышленники использовали самые современные на тот момент технологии. Благодаря этому они из нежилой мастерской, примыкавшей к банку, пробили двойную каменную стену здания Общества взаимного кредита толщиной почти в полтора метра, проделав в ней отверстие диаметром в полметра. Для этого потребовалось вынуть 16 тонн кирпича, однако они сделали это. Но то были еще цветочки. Пробив брешь в каменной кладке, злоумышленники наткнулись на стальную сантиметровую стену несгораемой кладовой банка. Чтобы преодолеть эту броню, они применили техническую новинку — кислородный способ резки металла.
Проникнув в стальную кладовую, преступники приступили к третьей операции: «они взломали железную несгораемую кассу, которая находилась в кладовой».
После этого они похитили из Харьковского банка ценные процентные бумаги на сумму 2,5 млн. рублей. Это на тот момент была рекордная банковская кража в Российской империи.
ВЫСОЧАЙШЕЕ СОИЗВОЛЕНИЕ
Аркадий Францевич Кошко
Некоторое время спустя в столице министр внутренних дел Российской империи Александр Протопопов отправился с высочайшим докладом к императору Николаю II. А тот, прочитав в утренней газете сообщение е харьковской краже, соизволил видеть это преступление открытым в возможно близком будущем. Министр пообещал приложить к тому все силы. И поручил заняться харьковским делом управляющему всероссийским сыском Аркадию Францевичу Кошко. Что ж, лучшей кандидатуры для раскрытия столь сложного дела в России не было. Когда в 1913 году Кошко руководил Московской сыскной полицией, она на Международный съезд криминалистов в Швейцарии была удостоена первого места по раскрываемости преступлений и признана лучшей в мире.
Кошко сразу по почерку преступников предположил, что в Харькове действовали так называемые «варшавские воры». Кошко так отзывался о них: «Эта порода воров была не совсем обычна и резко отличалась от наших, великороссийских. Типы варшавских воров большей частью таковы: это люди, всегда прекрасно одетые, ведущие широкий образ жизни, признающие лишь первоклассные гостиницы и рестораны. Идя на кражу, они не размениваются на мелочи, то есть объектом своим выбирают всегда лишь значительные ценности».
В петербургском полицейском Департаменте имелась обширная фототека воров, и Кошко прихватил с собой два десятка карточек с фотографиями с дактилоскопическими оттисками варшавских воров. А в помощники взял с собой молодого, но перспективного сыщика Линдера, поляка по происхождению. Вскоре Кошко и Линдер были в Харькове. Правда, на тот момент уже прошло более 48 часов с момента совершения преступления. Возможность раскрыть кражу по «горячим следам» была упущена.
КОШКО В ХАРЬКОВЕ
Уже по приезду в Харьков, Кошко узнал, что у тамошней полиции, возможно, все же имеется ниточка, которая может помочь распутать клубок этого сложного преступления. Оказалось, что подкоп под стальную комнату велся из дровяного сарайчика, расположенного рядом с квартирой некоего банковского клерка. У самого банковского служащего на момент кражи имелось алиби – его не было в городе, но судебный следователь все равно счел нужным его арестовать, обоснованно полагая, что подкоп у самой стены занимаемой им квартиры рыли недели две, и он не мог ничего не видеть и не слышать.
Кошко принялся объезжать в Харькове гостиницы с карточками варшавских воров. И вскоре ему улыбнулась удача. В одной из гостиниц по его карточкам не только опознали своих двух недавних постояльцев, которыми были профессиональные польские воры Станислав Квятковский и Здислав Горошк, но и рассказали о них любопытные подробности. В той гостинице лакей был крайне любопытным малым и он со смешком поведал петербургскому сыщику о любовном треугольнике, который ему довелось наблюдать. Оказалось, что частым гостем воров был арестованный банковский клерк. А когда он уходил, в гостинице появлялась его супруга, с которой, видимо, Квятковский состоял в любовной связи.
Будь на месте Кошко кто-то другой, он вернулся бы в арестный дом и принялся бы «колоть» банковского клерка, добиваясь его признания. Но Аркадий Францевич потому и был лучшим, что умел действовать тонко и нестандартно. И помощников подбирал себе под стать. Тут-то ему и пригодился, взятый с собой в командировку Линдер.
Помощнику даже не пришлось выдавать себя за поляка, поскольку он им и был. Линдер пришел к жене банковского служащего, назвался сердечным друглм Стасика Квятковского, который якобы попросил его передать пани свой привет и сердечную тоску по ней. Свою роль Линдер сыграл столь блестяще, что был не только вкусно накормлен хозяйкой квартиры, но еще и получил от нее записочку для пана Квятковского.
Теперь настала очередь вступить в дело Кошко. Он распорядился, чтобы арестованного клерка доставили к нему. А когда это исполнили, сделал банковскому служащему весьма необычное предложение:
— Я обещаю вам доказать, как дважды два — четыре, неверность вашей жены , а вы обещайте мне помочь разыскать Квятковского , замаравшего вашу семейную честь.
От такого предложения клерк не смог отказаться. Кошко протянул ему письмецо его женушки к любовнику. Прочитав его, банковский служащий побагровел, пришел в ярость и тут же с потрохами сдал Квятковского. И не только его, а назвал еще 8 человек, участвовавших в краже из Харьковского банка. А самое главное, рассказал, что они теперь находятся в Москве, где ожидают маклера Гельсингфорской биржи по фамилии Хамилейнен, который должен помочь им обменять похищенные ценные бумаги на деньги. И, возможно, самое главное, что узнал Кошко — Хамилейнен был знакомым арестованного клерка, тот единственный знал его в лицо и должен был написать ему, чтобы свести с варшавскими ворами.
В МОСКВЕ
Кошко и Линдер отбыли в Москву. Там Аркадий Францевич организовал просто блестящую многоходовую оперативную комбинацию, главная роль в которой отводилась Линдеру. Тот, блеснув актерскими способностями, сумел выдать себя за прибалтийского, или как говорили тогда, «чухонского» финансового прощелыгу. Под видом Хамилейнена Линдер навестил любовницу Здислава Горошка, а через нее вышел на варшавских воров. Те были весьма осторожны. Чтобы обмануть их бдительность Кошко сумел оформить фиктивный банковский перевод 1200 тысяч рублей в Московский Волжско — Камский банк. Именно на эту сумму похитители согласились отдать украденные их банка процентные бумаги на 2,5 миллиона. Телеграмму о переводе ЛжеХамилейнен показал ворам. После это они назначили встречу, на которой он должен был передать им наличность, а они ему – ценные бумаги.
Линдер сыграл свою роль просто изумительно. Хотя на встрече воры не сводили с него глаз, он умудрился незаметно для них открыть дверь в дом и дать сигнал агенту полиции, ожидавшему его на улице под видом извозчика. После Кошко этого сам с десятком полицейских агентов ворвался в дом, где они молниеносно обезоружили и повязали всех, кто находился там. Похищенные процентные бумаги на рекордные два с половиной миллиона рублей были благополучно изъяты.
После задержания Горошек и Квятковский конфузливо поглядывали на Хамилейнена, словно, извиняясь перед ним. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что они проворачивали сделку с полицейским сыщиком.
А в общем, все было чинно — благородно. Кошко извинился перед ворами за то, что их помяли при задержании. А те выразили восхищение перевоплощением Линдера и, в целом, работой сыщиков.
С НОГ НА ГОЛОВУ
Георгий Савицкий. «Арест городового. 1917»
С момента Кражи из Харьковского банка не прошло и двух месяцев, как в России грянула Февральская революция, поставившая если не все, то многое с ног на голову.
Начальник Харьковского сыскного отделения Курнатовский через две недели после раскрытия громкой банковской кражи, был посажен в тюрьму, где встретился с Горошком, Квятковским и прочими участниками громкой банковской кражи. В стране начала набирать обороты какая-то дикая вакханалия, в ходе которой рецидивистов с помпой освобождали из тюрем, а на их место сажали туда полицейских. Своего апогея она достигла уже после Октябрьской революции. Лучшие российские сыщики были вынуждены бежать из страны. Начальник Московской сыскной полиции Маршалк и отлично проявивший себя в «харьковском» деле Линдер сумели перебраться в Варшаву, но работы по профессии там найти не смогли. А Аркадий Кошко, чтобы избегнуть ареста, с его слов «в одном пиджаке» перебрался в Киев, но там застрял — петлюровцы дважды высаживали его из поезда.
В Киеве, на Крещатике Кошко как-то нос к носу столкнулся с Квятковским и Горошком. К чести варшавских воров, оценив потрепанный вид бывшего руководителя российской сыскной полиции, они даже предложили ссудить его деньгами. Но Аркадий Францевич благородно отказался от денег, однако с его слов «от души был тронут этими людьми, что, впрочем, им и высказал». Позднее Аркадий Кошко перебрался в Константинополь, а оттуда — в Париж. Так, Россия потеряла своего самого лучшего сыщика. И не только его….
Олег Логинов
*В качестве иллюстраций использованы фотографии «варшавских» воров из Справочного указателя для чинов полиции, составленного начальником Сыскной Полиции В.И.Лебедевым. (1903 год)
