МИФ ОБ ОДЕССЕ- МАМЕ
(THE MYTH OF ODESSA- MOM)
У Одессы давно сложилась репутация «Мамы жуликов». Она всегда относилась к своим незаконопослушным сыновьям с нежностью. Любила их и превозносила. И что самое важное, заразила этой любовью во времена СССР всю страну.
От того-то и возник миф, что Одесса была криминальной столицей Российской империи. Но настала пора его развенчать.
КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ОДЕССЫ
Герцог Арман-Эммануель Ришелье (Дюк Ришелье)
Своим процветанием Одесса обязана его градоначальникам-французам: герцогу Дюку Ришелье и графу Александру Лонжерону. Деятельное участие иностранцев с авантюрной жилкой в основании и развитии Одессы придало этому городу некую ауру веселого авантюризма, которым он славится и по сей день. Но при этом в государственном плане в Российском империи Одесса считалась довольно бестолковым городом. Главной его экономической привлекательностью была близость к Черному морю. Но государственной казне это не сильно-то, что приносило. Одесса строилась за государственный счет, а отдачи от нее не было. Во времена правления Павла I чиновники жаловались, что выделяемые на ее строительство деньги «больно били по казне и не приносили никакого толку». Причина была проста — «непомерное лихоимство и злоупотребления». А когда Александру I надоело ждать от этого города отдачи, он махнул рукой. В 1817 году высочайшим указом Одесса была объявлена свободным портом, которому разрешен беспошлинный ввоз и вывоз товаров. Для казны это был убыток, но зато в самой Одессе наступила пора процветания. И туда устремились авантюристы всех мастей. Постепенно в городе возникла некая извращенная мораль, которая превозносила ловких контрабандистов, аферистов, налетчиков и фальсификаторов.
Картина И. Айвазовского. «Одесский порт». (около 1840)
Одесситы и поныне с гордостью рассказывают, что именно в их городе появилась блатная «феня», азбука тюремного перестукивания и еще много чего криминального. Только эти рассказы следует делить как минимум надвое. Не была Одесса никаким криминальным феноменом и криминальной столицей Российской империи! Официальный уровень преступности там был ниже, чем, например, в Ростове или Киеве. Но и тем городам было далеко от столицы. А Одесса и вовсе по такому показателю как число осужденных на 100 тыс. населения в разы уступала Санкт-Петербургу, Москве и Нижнему Новгороду. Но при этом и ни Санкт-Петербург, ни Москва не были криминальными столицами империи. Земель Россия к себе наприсоединяла, но управлять своими окраинами, где имели место довольно дикие нравы, у нее особо руки не доходили. В той же Чечне говорить о центральной власти можно было лишь условно. А криминальными столицами империи можно было с полным основанием признать Тифлис или Баку. Только тамошняя преступность в общероссийскую статистику не попадала. Дела так называемых инородцев, к числу которых относились, кавказские горцы, киргизы и казахи, разбирались инородческими судами местного значения, которые в общероссийских отчетах не учитывались.
ОДЕССКИЙ ФЕНОМЕН
В чем действительно состоял одесский феномен, так это в одесских евреях. Они действительно были людьми неординарными, как в плане преступности, так и других разнообразных сферах. Самыми знаменитыми одесскими преступниками стали Мойше-Янкель Меер-Вольфович Винницкий по кличке «Мишка Япончик» и Шейндля-Сура Лейбовна Блювштейн по кличке «Сонька Золотая Ручка». К числу легендарных одесских налетчиков относят и комкора РККА, героя Гражданской войны Григория Котовского. До революции он действительно был бандитом, но не одесским, а бессарабским. А в Одессе бывал наскоками, когда там кого-нибудь грабил. И сидел в тамошней тюрьме в 1916-1917 годах.
Кстати, и Софью Блювштейн только с натяжкой можно назвать одесситкой. Родилась она в Варшавской губернии, в 1864 году в Варшаве вышла замуж за Исаака Розенбада, а спустя некоторое время оставив маленькую дочь на попечение мужа, сбежала от него и на пару с вором и шулером Михаилом Бренером обосновалась в Петербурге, где занялась воровством. В Одессе «Сонька Золотая Ручка» — культовая персона. Там вам покажут воровские малины, которые якобы она содержала в Шалашном переулке возле Привоза, на Запорожской и Спиридоновской улицах, и, конечно, на Молдаванке. Расскажут, что она держала в Одессе школу малолетних воров, которые тренировались на манекенах с колокольчиками.
В Одессу Сонька попала, судя по всему, когда ей было уже за тридцать. Обаяние молодости спало. Там она сошлась с 18-летним карточным шулером Вольфом Бромбергом по кличке «Володя Кочубчик». Он называл Софью мамой, но при этом периодически побивал ее и регулярно отбирал у нее деньги, после чего отправлялся играть в карты и кутить. В 1880 году Кочубчик и вовсе сдал полиции свою немолодую и обнищавшую его стараниями любовницу. После чего она была этапирована в Москву и по решению суда сослана в Сибирь. Во-первых, получается, что Одессе Блювштейн пробыла не очень-то и долго, раз ее судили за московские преступления. А во-вторых, как-то несерьезно «поднимать на пьедестал» несчастную женщину, которая занималась отвратительным криминальным промыслом. Сонька была воровкой на доверии: она смотрела людям в глаза, улыбалась им, располагала к себе, а потом обворовывала.
Что касается Мишки Япончика, то он — плоть от плоти одесский уркаган. И по-своему уникален, хотя бы тем, что собрал из одесских уголовников внушительный отряд, с которым отправился воевать за Советскую власть. Правда, таких борцов было немало. Например, отряд Щорса состоял наполовину из уголовников. Но деяния Мишки Япончика были воспеты, а их – нет.
И тут возникает некий вопрос о своего рода дискриминации. Если ныне кто-станет вспоминать известных дореволюционных одесских преступников, то большинство из них окажутся евреями. При этом, например, в 1913 году в Одессе были осуждены 21 рецидивист иудейского вероисповедования и 116 – православного. И получается, что вроде как те 116 были халамидниками, (воры, стоящие на самой низкой ступеньке иерархической лестницы), а 21 – лучшими по профессии.
Мишка Япончик
Хотя Молдаванку называют еврейским гетто Одессы, но оказывается там жила куча королей. Главным из них, конечно, был Мишка Япончик, которого называют «королем Молдаванки». Но имелись и другие. «Королем железнодорожных воров» называют Михаила Мирочника по кличке «Мишка-американец». А его наиболее известным деянием стало то, как он на коротком перегоне от Раздельной до Одессы успел обчистить помещика Бишлера на сорок две тысячи рублей.
Возможно, «королем фальшивомонетчиков» нарекут Шмуля Тульчинского. Он был настолько фанатом своего дела, что продолжал «печь блины», даже оказавшись в тюремной камере.
А, если станут рассказывать про карманников, то скорее всего упомянут галантного кавалера Абрама Немировского. Он столь обаятельно помогал дамам выйти из трамвая, что они лишь спустя некоторое время они обнаруживали, что лишились кошелька или брошки.
Настоящим воровским праздником в Одессе стал день солнечного затмения 7 августа 1887 года. Пока добропорядочные одесситы с закопченными стеклами устремились на природу, чтобы понаблюдать, как Луна закроет солнце, воры бросились чистить их дома и лавки. Но поскольку темень, вызванная природным явлением, была краткосрочной, то приходилось хватать то, что попадется под руку. Пишут, что Петр Хаджогло попросту стянул бокалы в ресторане «Квисисана» на Преображенской и кто-то утащил проекционный аппарат из иллюзиона «Северный медведь» на улице Колонтаевской. Особо пришлось постараться Шлеме Бронштейну и Шае Вейнбергу, которые укатили из бакалейного магазина бочку растительного масла. Воры не брезговали ничем. Иоганн Вальтер выкрутил на портовой эстакаде электрические лампочки. Кто спер в кузнице на Слободке еще теплые подковы и утащил со столбов на Мясоедовской керосиновые фонари.
ОДЕССКАЯ КУЛЬТУРА
После Октябрьской революции для одесситов словно бы открылись все дороги. В отделе печати ЦК РКП(б) в Москве стал работать Владимир Нарбут, активно привлекавший к себе земляков из Одессы. С его помощью или своим и путями в Первопрестольной обосновались такие известные уроженцы Одессы, как выходец из еврейской семьи – поэт Эдуард Багрицкий, Иехиел-Лейб Файнзильберг, известный как Илья Ильф и его соавтор Валентин Катаев, а также Исаак Бабель. У истоков советского кинематографа тоже стояли свои люди. Так, организатором советского кинопроизводства и директором киностудии «Мосфильм» была уроженка Одессы Софья Соколовская, которая в годы Гражданской войны руководила тамошним подпольем. С их подачи или нет, только неотъемлемой частью советской культуры стал приблатненный одесский говорок, а народу полюбились песни про Одессу – Жемчужину у моря. Народ с упоением распевал про Костю, при появлении которого в пивной вставали все биндюжники, с душой — как «С Одесского кичмана сорвались два уркана» и весело – «На Дерибасовской открылася пивная, там собиралася компания блатная». Но самый главный вклад в популяризацию одесского уголовного мира, безусловно, внес Бабель своими «Одесскими рассказами». Он создал привлекательный образ налетчика Бени Крика, чьим прототипом считается Мишка Япончик. По выражению «Еврейской энциклопедии» этот образ был воплощением бабелевской мечты о еврее, умеющем постоять за себя.
Постепенно грубый криминальный мир дореволюционной Одессы оброс красивыми легендами, которые с удовольствием описывали журналисты и литераторы. Например о свадьбе еще одного прототипа Бени Крика — короля воров Гришы Цадрука. Или о прототипе Фроима Грача из «Одесских рассказов» — Рувиме Граче, предводителе воровского мира Молдаванки. Или о том, как ученик Грача, Фроим Фишман, якобы по просьбе одесского полицмейстера выкрал бумажник у главы кабинета министров графа Витте во время его визита в Одессу. Или о том, что «Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице». Или про золотой головной убор изготовленный одесским ювелиром Израилем Рухомовским. и втюханный одесскими купцами братьями Гохманами Лувру за большие деньги под видом тиары скифского царя Сайтаферна, жившего в III в. до н. э.
Сами одесситы эти легенды рассказывают с явной симпатией к их героям. Они явно любят, свою криминальную Одессу-маму. Любопытную версию происхождения этого названия высказал писатель Эфраим Севела, эмигрировавший в 1971 году в Израиль. Он писал: «Одесса была столицей воровского мира всей Российской империи — по этой причине ее ласково называли мамой.
Дети этой матери были сильными, ловкими и мудрыми мужчинами и выделялись среди своих коллег в других частях мира одним бесценным даром — они любили и ценили шутку, шутку соленую, как воды Черного моря, и совсем не любили крови. Они проливали кровь только в крайнем случае, когда тот, с кем их сводила воровская судьба, не имел никакого чувства юмора и поэтому терял всякое право дышать тем же воздухом, каким пользуются нормальные остроумные люди».
РЕАЛЬНОСТЬ
Одесская тюрьма
Увы, в реальности криминальные дети Одессы-мамы не были благородными людьми. Например, считается, что в 1907 года в этот городе впервые в России был осуществлен акт кинднеппинга — похищения детей с целью выкупа. А одним из ведущих криминальных промыслов в Одессе было похищение женщин с их последующей транспортировкой заграницу в трюмах кораблей и продажей в публичные дома Турции, Египта, Туниса и европейских стран Средиземноморья. Причем старались красть не абы кого, а красивых ухоженных девиц из семей мещан и купцов, чтобы можно было продать свой товар подороже. Сказывают, что однажды жертвой похитителей стала княгиня Вяземская. Эта гордая женщина, оказавшись в море на невольничьем судне, не смирилась с судьбой и выбросилась за борт. В книге Виктора Файтельберг-Бланка рассказывается и особой разновидности брачных аферистов, возникшей в Одессе: «Они женились на девушках из благовоспитанных семейств, уезжали после свадьбы в путешествие и там, за границей, выгодно сбывали своих жен в дома терпимости».
Полиция, конечно, старалась бороться с экспортом живого товара. В период с 1870 по 1905 год она вернула в Одессу родным и близким свыше 500 «рабынь». Но сколько одесситок так и закончили свои дни в иностранных борделях – одному Богу известно.
И это тоже были дети Одессы-мамы.
К реалиям можно отнести и тот факт, что воспетая еврейская преступность не была в Одессе доминирующей. И вообще, самой криминальной нацией в дореволюционной России считались поляки. Для примера можно привести, что в 1913 году в Одесском судебном округе было осуждено за разные преступления 122 лица иудейского вероисповедания. Для города с населением 669 тысяч человек – это явно немного.
И тем не менее, именно в Одессе имело место страшное и дикое проявление преступности с активным еврейским участием. В 1904 году Белосток, Екатеринослав и Одесса стали центрами анархизма в России.
В Одессе анархисты организовали «Союз непримиримых», лидерами которого были Капель Эрдалевский, Владимир Лапидус, Моисей Мец, Овсей-Мейер Таратута. Сначала анархисты забрасывали бомбами и расстреливали полицейских и казаков. Потом идеологу их группы Иуде Гроссману пришла идея в голову заминировать улицу Дерибасовскую и взорвать мины одновременно по всей ее длине. Но как отказалось, Гроссман еще не был самым кровожадным. В 1905 году от его организации откололась группа так называемых «безмотивников», которые ненавидели всех хорошо одетых людей и считали себя вправе убивать их.
Они и устроили 17 декабря 1905 года самый громкий одесский теракт. Шестеро анархистов: Эрдалевский, Шерешевская, Бронштейн, Таратута, Мец, Шашек с нескольких сторон подошли к кофейне Либмана на улице Екатерининская и почти одновременно швырнули в нее бомбы. Было убито и ранено около 50 человек.
И это тоже были дети Одессы-мамы.
ЭПИЛОГ
В Одессе, может быть, в единственном городе мира, установлен памятник взятке. А точнее апельсину. Одесситы говорят: «Гуси спасли Рим, а Одессу спасли апельсины». А точнее 3 тысячи апельсинов, которые они в качестве своеобразной взятки вручили Павлу I, когда строительство города было остановлено. Этот подарок так «умаслил» императора, что он тут же распорядился выделить из казны деньги на продолжение строительства Одессы.
Олег Логинов
