ПЕРВЫЙ ПОЛИЦМЕЙСТЕР АНТОН ДЕВИЕР
(FIRST POLICE CHIEF ANTON DEVIER)
В России многое пошло с правления императора Петра I. В том числе и полиция. А ее днем рождения считается 25 мая 1718 года, когда великим реформатором Петром I была утверждена с собственноручным его дополнением инструкция, привычно названная «Пунктами», которой утверждалась должность генерал-полицмейстера.
ПОРТУГАЛЬСКИЙ ДЕНЩИК
Первым российским генерал-полицмейстером стал Антон Девиер, португалец по происхождению. Он родился в семье бедного еврея-оружейника Мануэла де Виейра, приехавшего на заработки из Португалии в Голландию. В юности лишился отца и был вынужден сам зарабатывать себе на жизнь, поступив юнгой во флот. В 1697 году в гавани Амстердама устроили показательные морские маневры для приехавшего в Голландию под именем урядника Петра Михайлова, русского царя Петра I.
Авраам Шторк (Abraham Storck). «Показательный бой в заливе Эй в честь Петра I 1 сентября 1697 г.»
Когда яхта, на которой он находился, появилась на рейде, раздался салют из всех корабельных орудий. Тут уж «урядник Михайлов» не удержался, он поднялся на борт иноземного фрегата и на ломанном голландском языке принялся командовать учебным боем. Пишут, что голландский экипаж немедля поднял российский флаг и на всех парусах ринулся в гущу сражения.
Тогда-то он и обратил внимание на юнгу, который с ловкостью обезьяны лазал по вантам и крепил паруса. После маневров государь спросил юнгу, кто он есть таков. Юноша ответил, что зовут его Антонио Мануэл де Виейра, он из Португалии, иудейского рода, что его отец, оружейный мастер, умер и ему пришлось податься в юнги, чтобы прокормить семью. Не долго думая, русский царь предложил ему стать своим пажом и отправиться в Россию, на что тот с радостью согласился. Так, португальский юнга Антонио де Виейра стал пажом русского царя под именем Антон Девиер.
Он сопровождал его в поездке по Европе и приехал с ним в холодную Россию. Имея живой и веселый характер, Девиер скоро приобрел расположение царя и дружбу царицы. Через некоторое время португалец стал денщиком русского царя.
Карьера бывшего голландского юнги в России развивалась просто стремительно. В июле 1708 года ему был присвоен первый офицерский чин — ротмистр, а осенью того же года он уже стал майором. Не прошло много времени, как Девиер «вырос» до подполковника гренадерского полка. В июле 1711 года Антон получил вместе с Павлом Ягужинским чин генерал-адъютанта, который был специально для них учрежден. Спустя некоторое время оба они станут главами правоохранительных ведомств, Девиер возглавит полицию, а Ягужинский в 1722 году станет первым генерал-прокурором Правительствующего сената.
Впрочем, не следует считать, что все заслуги Девиера заключались в умении угождать царю. Так после того как в ходе Северной войны русские отбили у шведов Ревель (современный Таллин) царь Петр отправил в 1715 году туда Девиера руководить строительством морского порта. Надо полагать, что с поручением тот справился, поскольку уже в 1719 году Ревель стал губернским центром.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦМЕЙСТЕР
Сергей Ефошкин. «Портрет 1-го генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга А.Э.Девиера».
С легкой руки Петра I повелось назначать на руководящие должности иностранцев. И видимо это давало эффект. Возможно, они были лучшими управленцами, нежели погрязшие в патриархальной неторопливости русские бояре. Трудно сказать, чем кроме личной симпатии руководствовался государь, когда 27 мая 1718 года назначил первым петербургским генерал-полицмейстером Антона Девиера, имевшего весьма отдаленные представления о правоохранительной деятельности, но складывается впечатление, что он не пожалел о своем назначении.
Первоначально штат полиции состоял из заместителя генерал-полицмейстера, 4 офицеров и 36 нижних чинов, делопроизводство в ее канцелярии обеспечивали дьяк и десять подьячих. С комплектованием штата у Девиера сразу возникли проблемы. Доходило до смешного. Некий дьяк, определенный в июне 1718 году на службу в Главную полицмейстерскую канцелярию, трудился в Москве, в расправной палате, и никак не желал ехать в Петербург на службу в полицию. Думается, что дьячку совсем не улыбалось покидать насиженную Москву, чтобы оказаться на болотистой стройке града Петра. Вопрос его отправкой решался на самом высоком уровне. Генерал-полицмейстер ходатайствовал об этом в Сенат. За дьяком посылались гонцы из Сената и полицмейстерской канцелярии, его предписывалось взять под караул немедленно и силой доставить в Петербург. Но наступил уже 1919 год, а Девиер продолжал писать в Сенат, что «оный дьяк из Москвы не бывал».
Несмотря на малый штат петербургской полиции, обязанностей на нее навалили «выше крыши». Помимо охраны правопорядка она занималась благоустройством города — отвечала за мощение улиц, осушение болотистых мест, уборку мусора и прочее. В принципе, в этом не было ничего странного. Первую европейскую полицию создал во Франции Людовик XIV в 1667 году, который в ее обязанности включил обеспечение очистки Парижа от мусора и снабжение его продовольствием.
С учетом многочисленных обязанностей Девиеру, даже при том, что он ходил в любимчиках у Петра I, приходилось непросто. Царь не жаловал нерадивость и чуть-что был скор на расправу. Однако при этом отличался отходчивостью и зла долго не таил. В чем не раз имел возможность убедиться и Антон Девиер.
Однажды Петр ехал с ним в одноколке. Они застряли на переезде через канал у Новой Голландии, так как несколько досок из мостика были украдены. Чтобы можно было проехать дальше, Девиер принялся сдвигать доски, а царь, в это время, рассердившись на Девиера, в обязанности которого входил надзор за состоянием улиц и мостов, прогулялся по его спине дубиной.
Когда мост исправили, Петр, как ни в чем ни бывало, пригласил Девиера в одноколку.
— Садись, брат! — весело крикнул он.
Благоустройству Санкт-Петербурга Девиер уделял большое внимание и именно благодаря ему в этом городе в 1721 году появились первые в России фонари и скамейки для отдыха.
А. Н. Бенуа. «Петербургская улица при Петре I».
Девиер издал указ о запрете стрельбы в границах города, ввел ночные дежурства на улицах, на которых появилось освещение, около 600 фонарей. Под его руководством город постепенно избавлялся от грязи, прекратился выброс в Неву и на улицы нечистот и мусора, нарушение каралось кнутом и каторгой. За продажу на рынке несвежих овощей и мертвых животных в первый раз били кнутом, во второй раз отсылали на каторгу, а в третий раз подвергали смертной казни.
При Девиере полицейский штат был увеличен до 10 офицеров, 20 унтер-офицеров и 160 нижних чинов, и, кроме того, устроена пожарная часть, медные трубы для которой были выписаны из Голландии.
Довелось Девиру и принимать участие в «резонансных» делах. В июне 1718 году он участвовал в следствии по делу царевича Алексея Петровича, и наряду с другими подписал ему смертный приговор.
Девиер считался одним из наиболее близких царю людей, он имел право входить к Петру без предварительного доклада в любое время суток, и ему было поручено руководить воспитанием царских дочерей.
6 января 1725 года Девиер был произведен в генерал-майоры. После смерти Петра I, наступившей в феврале 1725 года, активно выступал за передачу власти императрице Екатерине I. И кто знает, не пожалел ли он впоследствии об этом. Хотя на первых порах Екатерина отблагодарила столичного полицмейстера за поддержку при восхождении на престол. Сначала она пожаловала ему орден Святого Александра Невского. Потом 24 октября 1726 года, возвела Девиера в графское достоинство, а затем пожаловала ему чин генерал-лейтенанта.
ВРАЖДА С МЕНШИКОВЫМ
Александр Меншиков
«Черная кошка» между санкт-петербургским генерал-губернатором Александром Меншиковым и генерал-адьютантом Антоном Девиером, пробежала после того, как последний приударил за сестрой первого, Анной Даниловной и «обрюхатил» ее. Когда Антон, как честный человек пришел к Меншикову просить руки его сестры, тот настолько вышел из себя, что кликнул слуг и с их помощью задал жениху основательную трепку. Однако к чести Девиера, он после этого не отказался от своей любви. И обратился за помощью к единственному человеку, который имел влияние на Александра Даниловича — Петру I.
Петр заявил: «Тебе он отказал, но мне отказать не посмеет» и вместе с Девиером отправился в дом к Меншикову.
Царь разрешил дело по совести. Он сначала спросил Анну Даниловну любит ли она Девиера, и, получив от нее положительный ответ, повелел Меншикову сыграть свадьбу через три дня. В июле 1712 года Антона и Анну обвенчали.
Александр Данилович подчинился, но еще более невзлюбил Девиера. Пока Петр I был жив, он не дозволял им открыто проявлять свою вражду. Главные руководители армии и полиции, фактические начальники столичной губернии и столицы, повинуясь крутому нраву и тяжелой руке Петра I, демонстрировали внешнее миролюбие.
После смерти царя от нападок Меншикова Девиера некоторое время оберегала императрица Екатерина I. Тем более, что она доверяла своему генерал-полицмейстеру. Однажды в 1727 году она дала ему деликатное дипломатическое поручение — отговорить Анну Иоанновну, герцогиню Курляндскую, выходить замуж за Морица Саксонского, в которого та была влюблена. Какие ухищрения предпринял Девиер — осталось тайной, но он не только отговорил Анну от брака, но и снискал ее расположение.
При этом, пишут, что Девиер проявил совершенно исключительное для XVIII века бескорыстие, он отказался от «подарка» в 10 тысяч экю, предложенный ему претендентом на курляндский престол, герцогом Морицем Саксонским.
ОПАЛА
Но как только Екатерина I тяжело заболела, Меншиков предпринял наступление. 24 апреля 1727 года он пришел к лежащей в постели императрице и сообщил, что Девиер водит в баню ее фрейлин. Причем вопросов о сексе между ними в бане не возникало. Главной претензией стало то, что полицмейстер расспрашивает их в бане о здоровье императрицы. Это попахивало заговором.
Девиер, в свою очередь, стал препятствовать намерению Меншикова выдать свою дочь Марию за наследника престола Петра Алексеевича. Это еще более обострило неприязнь Меншикова к нему.
Вскоре с подачи светлейшего князя Девиер был обвинен в том, что 16 апреля 1727 года во время тяжелой болезни императрицы Екатерины, он вел себя непристойно – шутил и смеялся. Императрицу это задело, и она приказала арестовать генерал-полицмейстера.
24 апреля 1727 года в присутствии светлейшего князя Меншикова Девиер был взят под стражу гвардейским караулом. Отдавая шпагу офицеру, он сделал резкий выпад, пытаясь проткнуть шурина, но был остановлен и обезоружен гвардейцами.
Обвинения, предъявленные Антону Девиеру во время следствия, выглядят на первый взгляд курьезными. Ему вменялось в вину то, что
«несмотря на всеобщую скорбь по умирающей императрице, Девиер: 1) не только не был в печали, но плачущую племянницу Екатерины I вертел вместо танцев и говорил: «Не надо печалиться»; 2) увидев плачущую царевну Анну Петровну, сказал: «О чем печалишься, выпей лучше рюмку коньяку»; 3) «в присутствии царевны Елизаветы Петровны был по-прежнему весел»; 4) дразнил Петра Алексеевича, что «его высочество собирался жениться, а все за его невестой будут волочиться, а его высочество будет ревновать».
Полицмейстер пытался оправдать свое поведение. На допросе о причине смеха Девиер показал: «Сего апреля 16-го числа в бытность свою в доме ее императорского величества, в покоях, где девицы едят, попросил он у лакея пить, а помнится, зовут его Алексеем, а он назвал Егором; князя Никиту Трубецкого называли шутя товарищи Егором, и когда он, Девиер, у лакея попросил пить и назвал его Егором, а он Трубецкой на то словно поворотился к нему, где он сидел с великим князем, все смеялись».
Такая вот на первый взгляд никчемная ситуация имела самые серьезные последствия.
Арестованный, хотя и считался одним из влиятельнейших людей в стране, был подвернут пыткам. И не устоял перед ними. Под пытками он признался, что вместе с сообщниками «дерзал определять наследника российского престола».
После этого Девиеру стало и вовсе не до смеха. 27 мая 1727 года Девиер был обвинен в намерении устранить от наследования престола Петра II, что было сродни государственной измене. Он был наказан кнутом «нещадно», лишен всех должностей и чинов, дарованного Екатериной I графского титула, имений и сослан в Восточную Сибирь. Меншиков не позволил своей сестре последовать за изгнанником. Анна Даниловна с 4-мя детьми была отправлена в одно из имений своего брата.
В ССЫЛКЕ
После смерти Екатерины I и не вполне понятной для народа опалы генерал-полицмейстера, родился слух, связавший эти два события. Согласно нему, якобы императрица умерла от обсахаренной груши, которая была отравлена и поднесена ей графом Девиером.
Антон Девиер 12 лет своей жизни провел в ссылке в Якутии, за 9 тысяч верст от российской столицы. Причем условия жизни его там были отнюдь не сахар. Бывшего столичного полицмейстера Девиера и бывшего коменданта Санкт-Петербурга Григория Скорнякова-Писарева отправили на житье в Жигановское зимовье в 800 верстах от Якутска. В этом безлюдном месте, куда только изредка наезжали государевы люди, опальные сановники месяцами питались лишь рыбой и мало с кем общались, за чем строго следили караульные.
Однако теплолюбивый португалец не только выжил в холодном крае на задворках Российской империи, но и не утратил деловых качеств.
Анна Даниловна Девиер
Но, надо полагать, что, оставшись в Петербурге, Анна Даниловна нашла способ похлопотать о судьбе мужа. И сумела облегчить его положение. Сначала императрица Анна Иоанновна оказала ему милость. 13 апреля 1739 года Девиер был назначен начальником Охотского порта. И рьяно взялся за дело. Описав и распродав имущество предшественника, Девиер выплатил гарнизону задолженность жалования за несколько лет. Энергичными темпами он закончил снаряжение II Камчатской экспедиции Беринга, завершил строительство Охотского порта и попутно основал школу, превратившуюся впоследствии в Штурманское училище сибирской флотилии.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТОЛИЦУ
В 1743 году другая императрица Елизавета Петровна, воспитанием которой Девиер некогда занимался, вернула его из ссылки, возвратила ему имения, титул, ордена и чины. Более того, ему пожаловали поместье в Валуйском уезде Белгородской области с 1600 душами крестьян, ранее принадлежавшее Меншикову, который к тому времени уже умер в ссылке.
15 июля 1744 года Девиер был произведен в генерал-аншефы, а 17 декабря 1744 года был вновь назначен генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга. Но, когда казалось, что жизнь налаживается, подорванное тяжелыми якутскими испытаниями здоровье дало сбой.
24 апреля 1745 года заболевший Девиер удалился в отставку «вплоть до выздоровления». Но выздоровление так и не наступило. 6 июля 1745 года Антон Девиер скончался в возрасте 63 лет. Тело его было погребено на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
Вызывает некоторое недоумение, почему в Российской империи первого полицмейстера не особо вспоминали. Даже место его захоронения было утрачено. Можно предположить, что виной тому его происхождение — мало того, что иностранец, так еще и еврей. Увековечили его память только в 2018 году, когда в ознаменование 300-летия полиции России в Санкт-Петербурге был установлен бюст Антона Девиера, а в поселке Охотск Хабаровского края ему открыли памятную доску на здании полиции.
Олег Логинов
